Так писал он за несколько дней до смерти, не зная, конечно, что она уже до обидного близка. 
    Судьба расщедрилась напоследок и преподнесла младшему сержанту Земскову дорогой подарок: краткосрочный отпуск домой – в Пензенскую область. Куда конкретно, это зависело от самого отпускника. Так уж получилось, что родное село Александровка Бековского района, где появился он на свет 1 октября 1964 года, уже не манило, как прежде. Отца Вячеслав практически не помнил: тот умер рано, оставив семерых детей на хрупкие плечи жены, Валентины Леонтьевны. Как удалось ей одной поднять их, только Бог ведает. Но когда младшенького, Вячеслава, забрали в армию, она почувствовала, что уже ничего не связывает ее с Александровкой и уехала к старшему сыну в село Верхний Ломов Нижнеломовского района. Туда – к матери и брату – и приехал из армии в отпуск младший сержант Вячеслав Алексеевич Земсков. 
    По воспоминаниям родных и знакомых, был он в эти дни на себя не похож. Обычно веселый, «заводной», Слава в свой последний приезд запомнился молчаливым, сосредоточенным, немного грустным. Предчувствовал ли он, что это его последняя встреча с самыми любимыми людьми, сказать сегодня невозможно. Но факт остается фактом: словно попрощаться приезжал... 
    О себе рассказывал немного, больше о друзьях. Самыми закадычными были Володя Серегин и Александр Репишный. «Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой» – пели они о себе, добавляя: «Пусть не танк у нас, а БТР, но все равно машина серьезная». 
    У Вячеслава была важная должность – водитель бронетранспортера. Когда садился на своё место и запускал мощный двигатель, чувствовал младший сержант и силищу этой махины, и ответственность за всех, кто в ней находится. Всё в его руках. 
    Технику любил он с детства. А когда подрос и закончил восьмилетку, не раздумывая поступил в Сердобскую школу ДОСААФ по специальности «Водитель дизельных машин». Смышленый бойкий парень вскоре стал одним из лучших курсанов: основательно изучал теорию, был впереди по вождению грузовых автомобилей. По окончании занятий наряду с новенькими водительскими правами получил знак «За отличную учебу». 
    В сентябре 1982 года ему пришла повестка из Бековского райвоенкомата, и еще на призывной комиссии на традиционный вопрос «где хотели бы служить?» Слава ответил не традиционно: «В Афганистане». Не во флоте, не в пехоте, а именно в Афгане. «Отважный был парень!» – вспоминают все, кто знал его с детства. 
    Мечта сбылась не сразу. Сначала была служба в Туркестанском военном округе. Молодого солдата и грамотного водителя направили в учебную часть по подготовке младших командиров, которую по старинке называли сержантской школой. Здесь, в Теджене, он познакомился с другой техникой – боевой, бронированной - и сразу же влюбился в нее. Тот же БТР – какая мощь и какая подвижность при этом! Имея на вооружении пушку, пулеметы, вмещая в свое чрево более десяти солдат мотопехоты, этот монстр на колесах развивает до ста километров в час! 
    Четыре месяца осваивал солдат эту грозную технику, учился вождению по дорогам и на пересеченной местности, в условиях, приближенных к боевым, изучал устройство БТР, правила эксплуатации и ремонта... В марте 1983-го Вячеславу присвоили звание младшего сержанта – командира отделения по ремонту АТТ – и направили в часть. В июле того же года ее перебросили в Афганистан... 
    Можно много спорить о том, нужно было или нет оказывать вооруженную помощь ДРА, но нельзя отрицать, что большинство советских солдат шли помогать молодой республике с тем же чувством пролетарского интернационального долга, с каким их деды шли воевать в Испанию тридцатых, а отцы – в Корею пятидесятых лет. Вот также и Вячеслав Земсков совершенно искренне желал победы правительственным войскам соседней страны и поражения – ее «контрреволюционерам» – всем этим помещикам, душманам. 
    101-й мотострелковый полк, в котором служил Вячеслав, базировался вблизи Герата – одного из самых крупных после Кабула городов древнего Афганистана. Как всюду в этой стране, кругом возвышались горы, но были и долины с речушками, поливными землями, щедрыми садами – всем тем, что называется райским словом «оазис». 
    Увы! И в райских уголках порою гремит гром, сверкают молнии. И в Герате начала восьмидесятых моджахеды устраивали засады на дорогах, нападали на малочисленные гарнизоны советских и правительственных войск, сбивали самолеты... В ответ и наши части наносили массированные удары по врагу, проводили большие и малые военные операции. 101-й мотострелковый полк принимал в них самое активное участие. 
    20 октября 1983-го разгорелся очередной жаркий бой в окрестностях Герата. Вячеслав Земсков уверенно вел свой БТР на позиции противника, маневрировал, используя складки местности, на предельной скорости преодолевал открытые участки – делал все, чему учили в сержантской школе, и даже более того: в ходе боев нарабатывался свой фронтовой опыт. 
    Но какими бы секретами ни обладал водитель, все же «неуловимым» БТР несделаешь, многотонную эту махину за каждый камень не спрячешь. У «духов»-гранатометчиков тоже есть свои снайперы. 
    Тяжкий взрыв потряс боевую машину. Из-под брони взметнулось пламя, повалил густой черный дым. Бойцы успели покинуть бронетранспортер, заняли круговую оборону и начали яростно отстреливаться, но душманов на этом участке боя оказалось гораздо больше... Из трех закадычных друзей чудом спасся лишь один – Александр Репишный. 
Вот что написали матери Вячеслава его однополчане: 
    «Здравствуйте, Валентина Леонтьевна! Саша, которого Вы просили написать о гибели Вашего сына, обратился с этой просьбой ко всему взводу, и мы выполняем ее. 
    Гибель Славика и Володи Серегина была большой потерей для нашего взвода. Они погибли в неравном бою при выполнении своего интернационального долга. Машина, в которой ехали Славик и Володя, была обстреляна душманами на самом уязвимом месте... 
    Славик отвечал на каждую бандитскую пулю, пока у него не кончились патроны. Душманы заметили это и выстрелили из гранатомета. Славик был тяжело ранен и впоследствии скончался. 
    У Володи Серегина во время стрельбы заклинило автомат, духи воспользовались этим, и Володя был убит пулей в грудь. В живых остался только Саша Р. 
    На Славика и Володю послали наградные материалы, они стали кавалерами ордена Красной Звезды... К сожалению, посмертно... Мы клянемся Вам, матерям погибших солдат, что отомстим за их гибель». 
    Похоронили Вячеслава Земскова в Верхнем Ломове со всеми воинскими почестями. В нижнеломовской районной газете «Маяк» позже появилась статья, посвященная подвигу воинов-интернационалистов: «Осуждая политическую акцию, мы не имеем права чернить наших солдат, которые остались верны воинской присяге. Мы не имеем права предавать их дважды», – справедливо пишет автор. 
А мама Славика, когда чуть-чуть оправилась от горя, написала вот такие проникновенные строки: 
«Лежишь в земле сырой зарытый, 
Не видишь свет, не видишь дом. 
В моём ты сердце не убитый, 
А только спишь глубоким сном». 
    Понятие «интернациональный долг» не было «проходным», «затертым» для таких парней, как Вячеслав Земсков, Владимир Серегин, Александр Репишный и тысячи других солдат Афганской войны. Они искренне верили в то, что воюют за свободу дружественного нам народа, и не щадили жизни ради нее. 
    Как реквием всем павшим на той войне, как гимн оставшимся в живых звучат строки, написанные на обратной стороне фотографии 16-летнего Славика Земскова: 
«16 лет. Когда Отчизне 
Вы так нужны, кто сдержит ваш порыв? 
Кто сломит вас, когда во имя жизни – 
Вы рветесь в бой, о смерти позабыв?». 
Лучше, ей Богу, не скажешь. А каждый, кто смеет говорить о воинах-афганцах пренебрежительно, предает их дважды.