Хотя Чагчаран и считался центром афганской западной провинции Гор, но, в сущности, это был маленький невзрачный городок. Точнее, кишлак, который можно было пройти из конца в конец за 10 – 15 минут. Вокруг расстилались голые сопки с чахлой растительностью. Сама провинция – высокогорная, располагалась на высоте 3500 – 4000 метров над уровнем моря. Летом – пекло, зимой – колотун и ветер. Особенно в декабре – январе: ночью морозы достигают минус 20 и более градусов. 
    Постоянного советского гарнизона здесь не было. Шурави представляла лишь небольшая группа советников-мушаверов, обучавших местный царандой и занимавшихся агентурной работой. Жизнь в этих краях суровая, особенно зимой, а война только усугубляла эти трудности. Тем не менее люди везде люди, и все они нуждаются в еде, одежде, топливе и прочих вещах, необходимых в быту. Поэтому в эти края периодически направлялись автомобильные колонны с грузами, топливом и продуктами. Как правило, они комплектовались из афганских частных перевозчиков и отправлялись с базы Тарагунди (провинция Герат). 
    Зато моджахеды провинцию без присмотра не оставляли. Здесь действовали отряды хазарейцев, чьи командиры мечтали «под шумок» создать в Горе чуть ли не отдельное государство. Но главной силой все же являлись отряды Бурхануддина Раббани – лидера партии Исламское общество Афганистана (ИОА). В основном они действовали на западе и севере страны и формировались преимущественно из афганских таджиков. Первоочередной целью нападений были транспортные колонны, двигавшиеся по трассе Кушка – Герат – Кандагар. Кроме того, прикрывались караванные тропы и сопровождались караваны с оружием и боеприпасами, двигавшиеся из Ирана, а также караваны с наркотиками, направлявшиеся во встречном направлении. 
    Поэтому в провинции Гор бои с душманами носили эпизодический характер, в зависимости от времени движения очередной автоколонны с грузами или при перехвате обнаруженного разведкой или агентурой каравана. В операциях нередко участвовали десантники как самые мобильные и обученные бойцы. Первое время в Шинданде базировался третий батальон 350-го гвардейского парашютно-десантного полка (потом он был передислоцирован в провинцию Гильменд). 
    В него-то после прибытия в Афганистан в октябре 1981 года и был направлен в числе других новобранцев Александр Триполец. Хотя за его плечами уже был год службы в Союзе, с точки зрения боевого опыта он, конечно, являлся необстрелянным солдатом, хотя, конечно, «деды» с ним не обращались так, как с только что призванными салажатами. 
    Впрочем, Саша тоже был парнем с характером и умел отстаивать свое место в жизни. После окончания школы он не ринулся, как часть сверстников, поступать в институт или техникум, а решил начать взрослую жизнь рабочим человеком. И до призыва в октябре 1980 года в ряды Советской армии трудился электромонтажником на заводе «Электроприбор». Он и к службе отнесся как к работе, необходимой и важной, и потому все делал добросовестно и основательно, поставив себе цель стать хорошим солдатом и умелым бойцом. И успел им стать, хотя судьба отвела для этого до обидного мало времени... 
    ...В январе 1982 года в ряде уездов восточнее Чагчарана душманы блокировали ряд кишлаков, где местные жители и старейшины не хотели участвовать в борьбе против кабульских властей и шурави, отказывались отпускать своих мужчин в отряды моджахедов, организовывали силы самообороны. Чтобы «бунтовщики» были посговорчивее, душманы «перекрыли кислород». Угроза голода и холода нависла над тысячами людей, у них кончались продукты и топливо.  Подразделения провинциального царандоя были не в силах самостоятельно прорвать блокаду кишлаков. Тем более что к «духам» подошло сильное подкрепление из провинции Герат. 
    Афганские власти обратились за помощью к командованию 40-й армии: 
    – Людям срочно нужен хлеб. Его и другое продовольствие, а также необходимое снаряжение повезет специальная колонна. Помогите обеспечить ее движение! Ведь путь предстоит неблизкий – более трехсот километров. 
В результате для сопровождения колонны была выделена рота советских десантников из 3-го батальона. Прибыв на базу, бронетранспортеры заняли свои места в голове и хвосте колонны, а также через определенные промежутки среди краснокабинных «Татр» с тентованными кузовами или серебристыми цистернами, разукрашенных восточными украшениями, с высокими бортами «мерседесов». 
    ...Машины растянулись на сотни метров на вьющейся над пропастью дороге. Впереди ревут движками БТРы, грозно поводя стволами своих крупнокалиберных пулеметов в сторону каменных стен и скал. На «броне» сидят бойцы с оружием наготове. Монотонность пути, мерный рокот движков невольно убаюкивают, но десантники по-прежнему внимательно всматриваются в неприветливые склоны. Когда голова колонны выползла на перевал, передовой БТР остановился. Сидевший в нем командир взвода, высунувшись по пояс из люка, внимательно осмотрел через бинокль лежащий внизу кишлак. Что-то тут не так: на улицах ни одного человека! 
    Группа бойцов, среди которых был и Александр Триполец, двинулась на раздавшиеся выстрелы. Бойцы залегли за камни и повели ответный огонь. И тогда на предельной скорости три БТРа ворвались в пустующий кишлак. Их пулеметы принялись полосовать очередями склоны и расщелины, где укрывались душманы. С перевала открыли сильный огонь остальные БТРы и их экипажи. «Духи» оказались под перекрестным огнем, не выдержали и начали отходить. Скоро стрельба стихла. 
    Колонна ожила, двинулась вниз. По зажатым дувалами улочкам покатился мощный гул, шлейфом потянулась пыль. За первый день удалось пройти чуть больше пятидесяти километров. Командир роты и его бойцы понимали, что это только начало: вряд ли душманы прекратят свои попытки остановить хлебный караван... 
    ...Дорога к перевалу Мургай в конце узкого ущелья поднималась круто вверх. Место, словно нарочно созданное для засады. Перед основным подъемом остановились, потом медленно двинулись вперед. Мина взорвалась под колесами головного бронетранспортера. И сразу же со стороны перевала застучали выстрелы, зарокотало эхо пулеметных очередей. Колонна ощетинилась ответным огнем, но очень скоро командир роты, оценив ситуацию, принял решение: чтобы сковать действия душманов, нужно подняться по склону выше их. 
    Группа бойцов незаметно отошла в сторону и двинулась по крутому подъему в гору. Не каждому под силу взять такую кручу и в спокойной обстановке. А тут – выстрелы в упор. На очередной рывок – доли секунды. В метре от пропасти – с камня на камень. Вперед. Вверх. Быстрее. А ты весь обвешан оружием, боеприпасами и прочим снаряжением. Вся надежда только на цепкость и силу рук и ног, на твердость духа и глазомер. Цепляешься за холодный, местами обледенелый камень, а в голове, как молоточком по вискам, стучит: лишь бы успеть! «Духи» заметили, сразу поняли и оценили этот маневр и перенесли огонь с дороги на группу смельчаков, взбиравшихся по склону. В ответ усилила стрельбу рота десантников, прикрывая своих товарищей, стараясь отвлечь противника. 
    Триполец одним из первых преодолел крутой участок и, выбравшись на пологий участок склона, плюхнулся за базальтовый валун. Пули с хрустом ударили в камень, брызнув каменной крошкой, со злым, разочарованным свистом пролетели мимо. Александр вслушивался в лающий треск автоматной пальбы и ритмичный стук пулеметов. Оглянулся и заметил позади, метрах в пяти, распластавшихся на склоне ребят, над которыми буквально стелились, не давая поднять головы, светлые черточки трассирующих пуль. Где уж тут совершить бросок – запросто скосят! 
    Поняв, что основной огонь перенесен на них, Триполец, присмотрев впереди несколько камней, уловил момент и снова рывком проскочил опасное пространство. Пули запоздало застучали по его прикрытию. Но Александр не обратил на это внимание: одну за другой вытащил из «лифчика» две «эфки», осторожно отогнул усики, выдернул одно из колечек и широким размахом швырнул за камень, в сторону замеченного пулеметного гнезда «духов», до которого было метров пятнадцать – двадцать. Тут же следом полетела вторая граната. Дважды грохнуло. Триполец перекатился вправо и полоснул из автомата длинной очередью, успев заметить торчащий ствол ПКТ и две неподвижные головы в чалмах. 
    Александр вскочил, пригибаясь, изо всех сил рванулся к пулеметному гнезду. Мелкие камешки летели из-под ног, а навстречу стремительно приближались рыхлые прыгающие фонтанчики от пуль. На долю секунды раньше он успел впрыгнуть в пулеметное гнездо и упасть прямо на тело одного из «духов». Брезгливо откатился в сторону, больно ударившись об острый угол какого-то камня. А позади уже гремели выстрелы других бойцов, прикрывавших его бросок. Это снова отвлекло душманов и позволило Трипольцу продвинуться еще дальше короткими перебежками. Обозленные «духи» наконец сосредоточили на дерзком шурави сильный огонь, но никак не могли достать за каменной защитой. Выждав момент, Александр отполз в сторону и тем же способом начал продвигаться от камня к камню. Судя по вражеской стрельбе, противник потерял его из виду и теперь вел огонь по остальным бойцам группы. Александр осторожно выглянул из-за валуна: метрах в двадцати, немного сбоку, за бруствером, сложенном из каменных пластин, копошился еще один пулеметный расчет «духов», увлеченно обстреливая группу десантников. Триполец потрогал карманы «лифчика» и похолодел: гранат не было! Эх, надо было взять их побольше! Несколько секунд он лихорадочно размышлял, чувствуя, как что-то цепенеет внутри. Наконец приняв решение, глубоко вздохнул и словно пружина вылетел из своего укрытия, что-то яростно крича и матерясь, стреляя на ходу, и ринулся прямо на пулеметное гнездо. Он бежал и, словно в замедленной съемке, видел, как чернобородые, в серых чалмах «духи», что-то галдя, торопливо поворачивают в его сторону ствол пулемета с мерцающим пламенем на срезе. И еще видел, как фонтанчики от пуль бегут к пулеметному гнезду, впиваются в плечи и головы душманов. Остальные моджахеды не сразу сообразили, что происходит и куда бежит этот странный шурави? Но быстро опомнились, и первые пули засвистели рядом с Александром, когда он уже подбегал к пулеметному гнезду. Что-то с силой ударило в плечо, грудь, когда десантник уже перепрыгивал каменный бруствер. Он тяжело плюхнулся рядом с убитыми «духами» и, стараясь не обращать внимание на горячий огонь, что охватывал тело, на кровь, толчками вытекавшую из ран, развернул пулемет в сторону перевала и открыл яростный огонь по начавшим отходить «духам», пытаясь сквозь пелену в глазах поймать в прорезь прицела фигуры в чалмах и развевающихся накидках... 
    Когда остальные десантники группы добрались до Трипольца, он был еще жив, но уже плохо осознавал происходившее вокруг. Бойцы, оказав первую помощь – сделав укол промедола и перевязав кровоточащие раны, бережно подхватили раненого и понесли к дороге, куда уже подошла колонна. По рации вызвали вертолет. Но когда «вертушка» прилетела, сердце Александра перестало биться... 
    За боевое мужество и решительность, проявленные в бою, рядовой Триполец был посмертно награжден орденом Красной Звезды. Похоронен на Новозападном кладбище в г. Пензе.