Рядовой Игорь Акользин энергично выбрался из люка своей БМП и, вытирая руки пропитанной солидолом тряпкой, стал медленно осматривать корпус машины характерной лодочной формы. Легкий афганский морозец напоминал, что до темноты надо успеть окинуть взором всю машину. Завтра обычным январским утром колонна вновь отправится в еженедельный рейд за топливом для мотострелковой бригады, расположенной под Кандагаром. «Ну что, в общем-то, все проверил, – рассуждал старший механик Акользин, продолжая обходить броню. – Движок с трансмиссией – в порядке. Коробка передач тоже. Что еще?.. Дизтоплива – под завязку, до Шинданда хватит. Через час стемнеет – пора закругляться!» 
    Игорь уже привык к армейским будням за неполных девять месяцев, проведенных в Афгане. Не раз приходилось участвовать в боевых операциях, в результате которых он, девятнадцатилетний мальчишка, быстро повзрослел. В Союзе  на это ушли бы годы, а здесь, в чужой стране, нет времени на ошибки. Приходится надеяться только на себя. Мог ли подумать простой пензенский паренек, что за короткий срок станет опытным бойцом, что все это свалится на его плечи: война, Афган, ответственность за исправность боевой машины... 
    Впрочем, рядовой Акользин не был белоручкой. Еще год назад Игорь работал слесарем в знаменитом на всю страну производственном объединении «Завод имени Фрунзе». О чем мечтают большинство городских юношей и девушек? Окончить школу, получить диплом о высшем образовании и устроиться на работу в какое-нибудь тепленькое местечко. А Игорь выбрал рабочую специальность. Ну и, конечно же, «ЗИФ». Для кого-то это известная марка велосипеда. А для Акользина – родное предприятие, люди, с которыми подружился за время работы. Неплохая зарплата для начинающего трудовую жизнь молодого человека. Наконец, перспективы профессионального роста. И в будущем – квартира от завода. В общем, живи и наслаждайся. Но все это осталось там, за высокими горами Гиндукуша... 
    ...Ранним утром очередной караван с порожними «наливниками» готовился в рейд. Три автомобильных взвода (по 25 машин в каждом) аккуратно выстроились в ряды так, чтобы отправиться в боевом порядке за ГСМ. Каждую неделю машины ходили в рейс, снабжая горючим 70-ю Гвардейскую отдельную мотострелковую бригаду, расквартированную в южной провинции Кандагар и прикрывавшую со всех сторон международный аэропорт. 
    В рейде колонну сопровождал батальон пехоты. На каждый взвод приходилось по «КамАЗу» со скорострельной зениткой в кузове и по бронетранспортеру. Поэтому караван длиной почти в километр двигался медленно. Двое суток уходило на то, чтобы преодолеть более 500 километров до Шинданда. Там двое суток загружались. И на дорогу обратно нужно столько же. 
    На юге страны душманы свирепствовали не так, как на трассе Кабул – Пули-Хумри. Там и «зеленая зона», и горы, в которых можно спрятаться и уйти от огня. В равнинном Кандагаре было поспокойнее. Ну, разве что моджахеды могли обстрелять в провинции Герат, у Черной горы, в ста километрах от Шинданда, куда советские машины отправлялись за горючкой. А в конце пути была опасность напороться в пустыне на мину... Моджахеды знают, когда атаковать. И знают, что на запад страны шурави идут налегке. Поэтому жгли караваны на обратном пути, когда цистерны с ГСМ были полны. 
И вот звучит команда: «По машинам!» Водители садятся в машины. Колонна отправляется в опасный путь. 
    Уже много раз старший механик-водитель Акользин ездил по знакомой трассе Кандагар – Шинданд. Особенно тяжело было летом, когда даже открытый люк БМП не спасал от удушающей жары. Солнце так прогревало машину, что до железа рукой не дотронешься. Вот и сиди под этой броней, как в печке. Невольно думаешь о русской зиме и необъятных сурских просторах. Вышел бы да обтерся снежком. А тут ни снега, ни зимы. Лишь кое-где попадаются крохотные островки белого  покрывала. После полудня они станут еще меньше, а через день и совсем растают. Вот уже позади Кандагар, открывшаяся равнина казалась нескончаемой. Два дня до Шинданда придется смотреть на этот унылый афганский пейзаж. Впереди виднелся мост через Гильменд, быстрые воды которой берут начало в горах Гиндукуша. Через каждые двадцать пять километров трассы – наши вооруженные посты. 
    – Игорек, прибавь газу! – раздался в шлемофоне голос командира, сидящего позади механика. – По прямой поедем побыстрей. – Есть! – бодро ответил водитель Акользин и сильно поношенным ботинком надавил на педаль. 
    До базы добрались вечером второго дня. Обошлось без происшествий, если не считать короткого обстрела недалеко от Шинданда. Наутро «наливники» заправлялись ГСМ, а свободные «водилы» крутились возле своих БМП. У одной из машин солдаты стряпали ржаные коврижки. Насыпав муку на крышку люка, месили тесто, раскатывали его на броне, готовясь окунуть в кипящее масло. Акользин, командир и наводчик-оператор разложили паек на деревянном ящике и уплетали куски тушенки, откусывая солдатский хлеб-«галетку». А рядом закипал чайник, почти полностью почерневший от долгой походной жизни своих хозяев. Сослуживцы поговорили о погоде, рассказали пару шуток про взводного, анекдоты занялись делами. За обычными армейскими заботами день прошел незаметно. Вечером после ужина на свежем воздухе Акользин залез в машину и улегся на бушлате среди рычагов, задремал, слыша над собой солдатские голоса, негромкие звуки сквозь железо. Что-то загрохотало, скатилось, и сердитый, укоряющий голос произнес: «Ну что разгремелся?! Человека разбудишь!» И в ответ огорченно: «Да ну, сорвалось!» Игорь мысленно представил лица упрекавшего командира, немного растерянного стрелка и забылся. Экипаж в полном составе ушел на боковую. 
    Как обычно, колонна заправилась топливом за два дня. На третье утро предстоял путь домой. Если можно считать дислокацию во враждебном окружении домом. Тем не менее всем хотелось вернуться поскорей в свою гвардейскую бригаду. Экипажи ждали команды. И вот ровно в 7.00 объявили команду, уже можно ехать. Акользин привычно запрыгнул на броню, залез в люк, надел шлем и ждал командира с наводчиком. Сослуживцы не заставили себя ждать. На этот раз им предстояло ехать не посередине, а позади каравана с ГСМ. Поэтому ждать своей очереди, чтобы вписаться в колонну, пришлось дольше всех. «Наливники» заходили на трассу медленно, словно боясь расплескать содержимое цистерн. 
    Плохие предчувствия одолевали, когда колонна стала подходить к Черной горе. И они оправдались. Акользин понял это, увидев впереди вставший «КамАЗ». На караван обрушился шквал автоматных и пулеметных очередей. Раздавались взрывы гранат. «Наливники» попали под обстрел. Моджахеды ждали этого два дня. 
– Началось! – раздраженно произнес командир. – Не могут душманы без сюрпризов, не могут...
    Наводчик повернул башню БМП в ту сторону, откуда были слышны выстрелы, и начал прицельно подавлять огонь нападавших. Рядом с «КамАЗа» строчила зенитка. Враги применили свою излюбленную тактику – подбили головную бронемашину, чтобы остановить караван. И вот Акользин почувствовал мощный удар по правой гусенице. Машину подбросило кверху, и через несколько секунд отсек наполнился пороховой гарью. Механик-водитель быстро открыл люк, но не решился выскочить из БМП: шквальный автоматный огонь не давал возможности высунуть голову. Игорь почувствовал, как на лбу у него выступила испарина. В кормовой части начался пожар. Надо было срочно тушить, иначе сгоришь заживо. Враги довершили свой план и сковали движение колонны. Акользин снял телогрейку и пытался потушить ею очаг в моторно-трансмиссионном отделении. Командир быстро подал свой бушлат. Огонь набирал силу. Дышать стало невозможно. Одним рукавом Игорь пытался прикрыть рот и нос от удушливой гари, а другой – тушить пожар. Силы быстро покидали водителя – углекислый газ все больше отравлял кровь молодого человека. Безрезультатно пытаясь побороть огонь, Акользин потерял сознание и откинулся назад. 
    – Помоги вытащить Игоря, он горит!.. – закричал командир, обращаясь к стрелку. 
    Через несколько минут обгоревший водитель лежал на холодной земле. Сослуживцы отстреливались из автоматов, периодически посматривая на Акользина. 
    Бой закончился через полтора часа. Потеряв несколько «наливников» и три «брони», караван добрался через два дня до Кандагара, вблизи которого долгожданную колонну встречали «вертушки». 
    Старшего механика-водителя доставили в госпиталь вместе с другими ранеными. Не приходя в сознание, весь перебинтованный, 17 января 1981 года Игорь скончался на больничной койке от ожогов, полученных при тушении боевой машины. За проявленное мужество рядовой Акользин награжден орденом Красной Звезды (посмертно).