НЕВОДНИЧЕНКО Михаил Григорьевич, капитан, нач-к борт, узла связи — ст.возд, оператор, род. 21.9.1946 в дер. Краснобережье Лельчицкого р-на Гомельской обл. БССР. Белорус.
В Вооруж. Силах СССР с 14.11.66.
Сдал экстерном экзамены за полный курс Харьковского ВАТУ.
В Респ. Афганистан находился дважды: с 26.11.81 по 12.5.82 и с 8.10.84.
Принимал участие в боевых действиях.
Проявил мужество и стойкость.
Тяжело заболел и умер в госпитале 15.3.1985.
Нагр, медалью "За боевые заслуги" и орд. Красной Звезды (посмертно).
Похоронен на хуторе Старая Станица Каменского р-на Ростов, обл.
Вот эти данные были взяты из белорусской книги памяти:
НЕВАДНIЧЭНКА Мiхаіл Рыгоравіч
Нарадзіўся 21.9.1946 г. ў в. Чыржонабярэжжа Лельчыцкага раёна Гомельскай вобласці. Беларус. Член КПСС. Маці, Настасся Адамаўна, пенсіянерка.
У 1959 г. Міхаіл скончыў Чырвонабярэжскую вась-мігадовую школу, у 1960 г.— Мінскае ПТВ N9 40 кінамеханікаў, адначасова скончыў вячэрнюю сярэднюю школу. З 1960 г. да 1966 г. працаваў кінамеханікам Лельчыцкай кінасеткі. У 1966 г. прызваны ў Савецкую Армію Лельчыцкім РВК. 3 1969 г. на звыштэрміновай службе. Скончыў Харкаўскае ваеннае авіяцыйнае тэхнічнае вучылішча. Служыў у Прыбалтыцы,ГДР. З 1983 г. ў Афганістане. Капітан М. Р. Неваднічэнка ў адным з баёў быў цяжка паранены. Памёр ад ран 14.3.1985 г. Пахаваны ў в. Стара-Станічнае Каменскага раёна Растоўскай вобласці. Узнагароджаны 5 медалямі, у т. л. «За баявыя заслугі", «Воіну-інтэрнацыяналісту ад удзячнага афганскага народа" (пасмяротна). Засталіся жонка, Валянціна Міхайлаўна, і дзеці, Галіна і Ігар, якія жывуць у г. Луганску. У Чырвонабярэжскай школе адкрыты музей М. Р. Неваднічэнкі.
3 пісьма жонкі М. Р. Неваднічэнкі ў выдавецтва
...Первые афганские события помню очень хорошо. Его стремление в первые февральские дни начала войны в Афганистане уехать добровольцем я встретила с тревогой. Страшно было подумать, что там погибают, мы-то знали только мирную жизнь, и небо над нами было чистым и светлым, ничего не омрачало нашей такой счастливой жизни. Поэтому я не просто встревожилась, я испугалась за него, за детей, за себя.Но на моё ли счастье или судьба — положили его в госпиталь, а потом замена, которую так с нетерпением ждали. И только через полтора года он уехал первый раз в Афганистан. Морально он был уже подготовлен к выполнению воинского долга. Это был год трудных испытаний не только для него, но и для всей семьи и родителей. Уже столько горя х слёз принесла эта война, привозили Цинковые гробы, мне показывали фотографии изуродованных, казнённых душманами наших лётчиков. Мы, жёны "афганцев", жили в страхе перед завтрашним днём: а что он принесёт? Даже дети не были такими, как раньше, беззаботными и весёлыми, что-то тревожило их детские души, заставляло по два раза на день проверять почтовый ящик. Письма нежные, добрые, полные тревог за нас, с массой вопросов мы получали часто. Но ни когда он не писал о службе, о боевых действиях, просто писал, что у него всё в порядке. И только гораздо позже я узнавала, что он принимал участие в боевых операциях не только как начальник военного узла связи, но и как стрелок. И хотя возвращения его мы ждали каждый день, встреча произошла неожиданно и неповторимо радостно. Вот он, такой родной и желанный, рядом, живой и здоровый. Радость переполняла наши сердца, вытесняя прежние переживания и страх. Я до сих пор помню тот афганский запах пыли, который держался так долго, и его необычный афганский загар, который никак не смывался.
Апошні шлях па зямлі
Афганістана на плячах баявых таварышаў (М. Р.
Неваднічэнкa)
О службе в Афганистане рассказывал очень мало, в основном говорил о жизни народа этой страны. Но, встречаясь с друзьями, невольно делился воспоминаниями.
Вторая разлука была тревожной, а проводы тяжёлые. Прощальный его взгляд с такой невысказанной тоской запомнила навсегда. Хотелось не пускать его, остановить, вернуть. Какое-то чувство подсказывало, что нужно запомнить каждый миг, каждое его движение, каждый взгляд, что это всё в последний раз и что мы никогда не увидимся больше. Мне кажется, что чувствовали мы одно и то же, но не понимали и не хотели верить в это, а оно неотступно преследовало. Невозможно всё это описать, невозможно даже теперь понять, почему мы так ждали тогда его приезда, при каждом шуме машины дети бежали к окну. Мы очень ждали его и не ждали того страшного звонка. И вот этот звонок в дверь. Взглянув в глазок, я всё поняла без слов. В одно мгновение рухнуло всё, я не кричала, не билась в истерике, оцепенела от горя, ничего не слышала и не видела. Не помню слов, какие нам говорили, было много людей знакомых и незнакомых, лётчиков и женщин. Смутно помню, как спецрейсом нас доставили из Калининграда в Ростов-на-Дону и дальше. Совсем не помню похорон, говорят, что такого в наших краях ещё не было. Плакали солдаты из почётного караула. Много дней на дороге, по которой мы ходили на могилу, лежали увядшие и высохшие цветы Афганистана, которыми товарищи устилали последний его путь.