Вот эти данные были взяты из Всесоюзной книги памяти: 

КУЗМИЦКИЙ Николай Иванович, рядовой, член экипажа танка — заряжающий, род. 20.11.1962 в дер. Засимовичи Гроднен, обл. БССР. Белорус.
В Вооруж. Силы СССР призван 30.3.81 Заводским РВК Минска.
В Респ. Афганистан с авг. 1981.
Погиб в бою 16.3.1982.
Похоронен в дер. Крышаловщина Гроднен, обл.


Вот эти данные были взяты из белорусской книги памяти: 

КУЗЬМІЦКІ Мікалай Іванавіч

Нарадзіўся 20. 11. 1962 г. ў в. Засімавічы Слонімскага раёна Гродзенскай вобласці. Беларус. Член ВЛКСМ. Маці, Валянціна Ягораўна, пенсіянерка, бацька, Іван Васілевіч, трактарыст калгаса «Сцяг Леніна» Карэліцкага раёна Гродзенскай вобласці. У 1979 г. Мікалай скончыў Луцкую сярэднюю школу, паступіў у Мінскі машынабудаўнічы тэхнікум. У 1981 г. прызваны ў Саецкую Армію Заводскім РВК г. Мінска. Служыў у Афганістане.
Радавы М. I. Кузьміцкі загінуў 16. 3. 1982 г. пры выратаванні параненага радавога Цемірава Э. А.
Пахаваны ў в. Крышалоўшчына Карэліцкага раёна.
Пасмяротна ўзнагароджаны ордэнам Чырвонай Зоркі.

3 пісьма настаўніцы М. А. Сей у выдавецтва
Николай любил поэзию, шутил по поводу стремления выразить себя стихами. Он принимал активное участие в литературных вечерах.
Особенно запомнилось, как он читал стихи Р. Рождественского на литературном вечере... Помню реакцию всего зала (вечер проходил в Доме культуры), когда прозвучали первые строки. Николай не был штатным исполнителем стихов; поразил зал, как и меня, не артистизм, а ощущение того, будто он читает не Рождественского, а делится своим, сокровенным. «Быть, где необходимо и трудно... » — вот и теперь, через столько лет, слышу голос Кузьмицкого, помню интонацию, потрясшую меня до глубины каким-то пророческим предчувствием своей судьбы.
Что вспоминается? Не ученик Кузьмицкий, а человек большого сердца, удивительной искренности и доброты. В школе учителя подшучивают над любовью юных. Но никто и никогда не мог позволить этого по отношению к Николаю и Ирине (они не скрывали своих отношений) — ими можно было только любоваться. Такие люди не уходят бесследно. Не удивляюсь, что любимая Николая Лопотко Ирина хранит бережно его письма, хотя она вышла замуж. Хранят добрую память её родные — мама, отец, сёстры. И на похоронах Николая были всей семьёй, хотя мама Ирины в это время была в санатории, а Ирина — в техникуме в Новогрудке. Не один раз они были на могиле Николая.

3 пісьма М. I. Кузьміцкага да сяброўкі

Здравствуй, дорогая моя Иринка!
С горячим солдатским приветом из далёкого Афганистана к тебе Коля! Сегодня, т. е. 13. 2. 82 г., получил от тебя сразу два письма, чему бесконечно рад. Как я долго ждал этих писем, ты не можешь себе представить, милая моя девчонка, что за это время пришлось передумать. Что поделаешь, придётся простить тебя за столь долгое Молчание, но только прошу тебя, Иринка, больше не делать так. Хорошо? Дела мои солдатские идут нормально, скоро уже будет год моей службы, год нашей с тобой разлуки. Целый год, как я не видел любимых глаз твоих, не вдыхал запахов твоих волос, — целый год, и ещё это будет
столько и даже больше. Как хочется увидеть тебя, услышать голос твой. Постоянно вспоминаю наши встречи, писем при себе не держу, но всё написанное тобой помню как сейчас, правда, только стихи, которые ты прислала мои, честно говоря, не узнал. Видишь, забыл, давновато уже писал. Сейчас почти не пишу, ничего не получается, как прежде, хотя прошёл год, но многое изменилось за это время. Ребята, в частности мой командир говорит, что за полгода, которые я с ними вместе, я очень изменился, что армия пошла мне на пользу. Какая ты сейчас, я тебя так редко вижу, на фотографии ты очень изменилась, во сне вижу совсем редко.
Как там на гражданке?
Знаю,Иришка, как трудно ждать солдата, что два года могут показаться вечностью, потому что многое может измениться и в мыслях, и в отношении. Ты пишешь, что Новый год прошёл нормально, что тост поднимала за меня,— спасибо тебе за это, за то, что не забыла. Я в это время находился на посту, всех поздравил с Новым годом тоже, во время салюта стрелял в честь тебя, вслух сказал в грохоте орудийных залпов и автоматных очередей:
" За тебя, Иринка !".
Это был мой солдатский тост. Как видишь, разные бывают тосты, но объединяет их одно, они всегда в честь хорошего. Пишу тебе письмо в необычной для тебя обстановке — в танке, уже вечер, горит свет, здесь мой пост, пишу письмо в своём солдатском доме. Сегодня пришло пять писем: из дома, от Райки, от Генки Драба и от тебя два. То, что Райка пишет насчёт Союза, что нас, может быть, туда переведут,— нет. Иринка, по-солдатски говоря, "и службу тащим мы в Афганистане". Все два года будем здесь. Ты только не волнуйся, мой хороший друг, всё будет хорошо. Здесь говорят, что тот не мужчина, кто не повоюет за свою жизнь. И что сделать, если время для такой службы выбрало нас. Знаешь, Иринка, здесь, в Афганистане, как нигде, меняется человек, извини, пожалуйста, тебе, может быть, трудно будет понять меня. Здесь многие ребята, которым 20—21 год, уходят отсюда седыми. Но это так, к слову...