Вот эти данные были взяты из Челябинской книги памяти:

Уроженец с.Маскайка Чебаркульского района Челябинской области. Украинец. Образование среднее. Член ВЛКСМ. Холост.
Отец - Байбара Леонтий Трофимович.
В Афганистане - наводчик миномёта мотомангруппы погранвойск (в/ч 2533).
После окончания средней школы в с.Травники работал трактористом-машинистом в совхозе «Чебаркульский».
18 октября 1983 года Чебаркульским РВК Челябинской области был призван в ряды Вооружённых Сил СССР.
С июля 1984 года - Афганистан.
12 октября 1985 года погиб в бою.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1986 года был награждён (посмертно) орденом Красной Звезды № 3662590.
Похоронен на кладбище с.Маскайка
Чебаркульского района Челябинской области.
Отец Байбара Г.Л. проживает в г.Трёхгорный Челябинской области.
По воспоминаниям ветеранов совхоза, Григорий Байбара был весьма общительным парнем. Умел поддержать беседу и найти общие интересы с каждым работником совхоза независимо от возраста или должности своего собеседника. Его также отличали высокая дисциплина и исполнительность. В совхозе он начал работать в 1982 году, сразу же после окончания школы. В 1983 году прошёл обучение на водительских курсах при Чебаркульской автошколе ДОСААФ. Получил удостоверение на право управления грузовым автомобилем.

Из письма Леонтия Трофимовича, отца Григория, в редакцию Книги Памяти:
«...Вот прошло столько времени, но в сердце всё, как сегодня. Прочитал ряд писем (Григория. - Авт.), посылаю вам только одно. Очень больно шевелить пережитое. Охарактеризую я его только с хорошей стороны. По дому он делал всё: и корову доил, и еду варил, и управлялся с хозяйством, потому что до его призыва в армию, после тяжёлой болезни, ушла из жизни его мать. Я с ним остался из взрослых один, а сестрёнке его было 7 лет. И замирает моё сердце от воспоминаний, как он на линейке, провожая сестру в 1-й класс, пел, играя на гитаре: «Сестрёнка, Наташка, уже - первоклашка!» Слёзы тогда пробили всех присутствующих. Гриша был очень общителен со всеми...».
Служить Григорию довелось в пограничных войсках. Застава его находилась близ афганской границы, и ему не раз, вместе со своими боевыми товарищами, приходилось принимать участие в отражении вооружённых провокаций со стороны афганских мятежников.
В июле 1984 года их мотоманевренную группу перебросили на территорию Афганистана, и ему уже гораздо чаще приходилось сталкиваться со смертью лицом к лицу. Но найдя свободную минуту, он всегда использовал её для того, чтобы написать домой письмо. Ведь он знал, что дома его помнят и очень ждут его возвращения.

Отрывок из письма:
«Добрый день или вечер! Здравствуйте, мои родные папа, т.Гета и Натаха. С огромным приветом к вам ваш сын и брат Гриня... Немного о себе. Здоровье неплохое, служба движется потихоньку вперёд, до приказа осталось 94 дня... Папа, вы пишете, что слушали радио и там передали про наших парней, которые уходят бесследно. Вы бы лучше послушали не эти «новости», а «Полевую почту «Юности»... Вы зря за меня волнуетесь, у нас обстановка мирная, я вам писал, что мы здесь не воюем. За мои, почти 12 месяцев, ни по нам, ни от нас не сделано ни одного выстрела, так что ваши волнения ни к чему... Я вам не советую слушать такие передачи, как «Новости», «Время», «За рубежом», «Сегодня в мире», «Очевидное-невероятное» хотя бы до того, как я приеду домой... Насчёт постройки дачи к зиме. Я даже радуюсь. С Кондратом (Сергей Кондратьев. - Авт.) приедем и отдыхать в ней будем... Крепко целую. Ваш сын и брат Гриня. 24.06.85 г.».
И в других своих письмах Григорий как мог всеми правдами и неправдами успокаивал родных, уверял, что ничего с ним не может произойти и что уже скоро он вернётся домой живым и здоровым.
12 октября 1985 года, во время проведения боевой операции, их группа производила смену своей позиции на вертолёте. Попали под обстрел противника. Вертолёт получил повреждения и при посадке взорвался. При взрыве погибли три пограничника минометного расчёта,летчики остались живы.
Так перестало биться сердце чебаркульца рядового Байбара Григория Леонтьевича, честно и добросовестно отслужившего положенный срок, до конца исполнившего свой воинский и интернациональный долг и встретившего свою смерть на чужой ему земле Афганистана.
20 октября 1985 года Григория Байбара похоронили в родном селе. На могиле его установлено мраморное надгробие. В школьном музее создан уголок Памяти Григория Байбара. Имя его занесено навечно в Книгу Почёта в/части 2533 и во Всесоюзную Книгу Памяти военнослужащих органов и войск КГБ СССР, погибших в Республике Афганистан.
На плите у Вечного огня в г.Чебаркуль высечена фамилия Григория Байбара.
В первые после его гибели годы проводились районные спортивные соревнования, посвящённые памяти Байбара Г.Л. Планировалось назвать одну из улиц в с.Маскайка или в Травниках его именем, но, к сожалению, это так и не было осуществлено...

А вот эти стихотворения и свои воспоминания разрешил взять Андрей Шкарин:

Павел здравствуйте!

Прочитал то, что написано у Вас о Григории. Полностью согласен с написанным: и про общительность, и про добросовествность. Григорий служил в моем взводе и был человеком исключительно ответственным - за дело которое ему было поручено, можно было быть спокойным - он его выполнит. Немногие люди из тех, с кем сталкивала по жизни судьба оставили в памяти такой след.

Разумеется можно разместить песню в память о Григории на Вашем сайте (со ссылкой на Artofwar). К слову, там есть еще одна песня в память всех трех пограничников погибших при падении вертолета - "Я горю в том отсеке"

Немного подробнее - в том вертолете погибли уже названный Григорий Байбара, Игорь (в голове крутится Сергей) Катаев и Алексей Паринский. Двое остальных военнослжащих есть на Вашем сайте, но: у Паринского неверно указана причина гибели, а у Катаева ссылка ведет на страничку Анатолия Касенкова.
С уважением к Вашей очень нужной работе и пожеланием успехов Шкарин Андрей.

http://artofwar.ru/s/shkarin_a_j

---

Я не совру - не ведал ты уныния,
навстречу всем распахнута душа.
Горжусь, что был знаком с тобой поныне я,
пусть та пора давным давно прошла.
	Мы часто сухари делили пополам,
	все трудности круша судьбе назло...
	Хорошим был солдатом Гришка Байбара,
	да жалко вот ему не повезло.
Нам в спину кишлаки плевались пулями
и горная тропа таила смерть.
Но только эти пули не согнули нас
и знаю я, что не согнут и впредь.
	Ходили на войну мы, а не на парад,
	мы были в пекле, нас жарой пекло...
	Хорошим был солдатом Гришка Байбара -
	всем жалко, что ему не повезло.
Долины, тропы, реки, горы дО неба,
и за грядою - новая гряда.
Но знаю, навсегда тебя запомнили
Сараб, Изван, Кара-Муджон, Бандар.
	Не раз встречала минами Дазах-дара,
	устраивал засады Сайфулло...
	Хорошим был солдатом Гришка Байбара -
	как жалко, что ему не повезло.
Как не просты в горах  дороги длинные,
в заброшенном, заоблачном краю.
но ты от пуль не прятался за спинами
и никогда не трусил ты в бою.
	Сродни архарам мы скакали по горам,
	хрустели камни под ногой стеклом...
	Хорошим был солдатом Гришка Байбара,
	но что же делать, коль не повезло...
Желтела дома под окном акация
и сыпала листва, как туча стрел...
А в это время, там на операции
подбили "борт", которым ты летел.
	Рванула жизни нить и в пламени костра
	отпущенное время истекло...
	...Хорошим был солдатом Гришка Байбара,
	но что поделать, раз не повезло.
Спустя года - шумят ручьи и зелен лес,
но в ежедневной суматохе дел,
я знаю, что за нами смотришь ты с небес,
раз в двадцать лет ты заживо сгорел.
	И каждый раз, когда лежит дорога в храм
	я вспоминаю всем смертям назло:
	- Хорошим был солдатом Гришка Байбара,
	да вот в тот раз ему не повезло...

До посадки оставался миг,
только этот миг счастливым не был -
вдруг раздался выстрел - словно крик,
и тяжелый чад заполнил небо.
 Любит нас, детей своих Земля,
 и в любви к себе прижать стремится...
 Много лет прошло, но помню я
 падал борт подстрелянною птицей.

И в отсеке десанта заклинило дверь,
и в огне долго рвался боезапас...
И когда вспоминается это теперь
Появляются слезы в глазах...

Борт упал и занялся костром...
Не хочу, чтоб видел это кто-то:
заживо бойцы горели в нем,
три бойца из одного расчета.
 Эту боль не в силах превозмочь,
 с каждым годом тяжелей утрата.
 Пусть ничем не мог я им помочь,
 все равно до смерти виноватый.

Говорят, что время - лекарь ран,
только зря оно проходит мимо.
Я не смог забыть кишлак Изван,
и тебя, Зардевская долина.
 Пусть судьба у каждого своя,
 только, вновь и вновь тот день встречая,
 ноет сердце, ноет - с ними я
 там горю бессонными ночами.

И в отсеке десанта заклинило дверь,
и в огне долго рвется боезапас...
Но зачем и во имя чего эта смерть -
я не в силах понять и сейчас...