12.02.1961 – 02.11.1981 
Мечтал стать летчиком... 

    Что знает мать о своем сыне? Наверное, все. С годами Наталье Давыдовне Будниковой вспоминается все больше мгновений, связанных с сыном. Вот он первый раз пошел в школу, а вот, уже будучи студентом железнодорожного техникума, приехал домой с гостинцами. Привез матери в Пушанино городской колбаски, маслица, сыру. 
    – Откуда это? – удивилась она. 
    – Ночью вагоны разгружали, – немногословно ответил сын. 
    А когда отправляли в армию, то он все деньги, что заработал на железной дороге, разделил между тремя сестрами. – А тебе? – спрашивали они. 
    – После армии вернете долг, – улыбаясь, отвечал Сергей. 
    – «Жадный» он был, – говорит Наталья Давыдовна о сыне, имея в виду его бережливость. – Ничего с собой в армию не взял. С дороги писал, что некоторые солдаты пропивают свое обмундирование. Не таков был Сережа. 
    Железнодорожный техникум Сергей окончил с отличным дипломом, имея на руках три «корочки»: на право вождения тепловоза, электровоза и паровоза. Успел даже пройти стажировку, поработав помощником машиниста тепловоза. А еще он мечтал стать летчиком, но не прошел в летное училище по здоровью, и 21 октября 1980 года был призван в армию. 
    Первые письма домой, в Пушанино, пришли из Средней Азии, где на первых порах он проходил службу в учебном подразделении. «Служба моя идет нормально, занимаемся строевой подготовкой, особое внимание уделяем огневой, специальной подготовке. За меня не волнуйтесь, воинскую присягу и свой воинский долг обещаю выполнять честно и добросовестно». 
    В феврале 1981 года Будников был уже в Афганистане, начав службу радиотелефонистом минометной батареи 122-го мотострелкового полка 201-й мотострелковой дивизии, дислоцировавшегося в трех-четырех километрах от уездного центра Ташкурган провинции Саманган. 
    Полк находился в пустыне, поросшей колючками. Как говорится, в тапочках или босиком не погуляешь. На север простиралась глинисто-песчаная равнина буро-красноватого цвета. На юге начинались холмистые предгорья, над которыми, казалось, совсем рядом, возвышались сверкающие снегом вершины Гиндукуша. 
    Условия обитания для личного состава были спартанскими. Солдаты и сержанты жили в палатках на двадцать человек, спали на двухъярусных кроватях. Роль полов выполнял настил, сколоченный из досок. Офицеры обитали в деревянно-щитовых модулях. Пища готовилась на кухне, размещенной в одном из таких модулей. Оттуда дневальные разносили ее в термосах по ротам и батареям. Роль столовой выполняли длинные деревянные столы со скамейками под деревянными навесами. От палящих лучей солнца или дождя они прикрывали. Но когда со стороны пустыни начинали задувать ветра, то мелкий песок проникал буквально повсюду. Даже чай в солдатских кружках становился красного цвета. Зимой холодный ветер налетал со стороны гор, но снега не было. Воду привозили водовозками и разливали по различным емкостям и бачкам. 
    Сергея Будникова столь непритязательный быт не смутил, не расстроил. По натуре человек неприхотливый, он все это воспринял как должное: на войне, да еще в чужой стране, так и надо. И сосредоточился на освоении своей воинской профессии, ибо здесь от связи зависело очень многое, нередко даже жизнь десятков людей. Учился метко стрелять из автомата, помогал минометчикам на учебных занятиях – мало ли что в боевой обстановке может потребоваться? 
    Ташкурган – это большой кишлак, почти город, раскинувшийся у подножия гор в месте, где река Саманган прорыла глубокий каньон и вырвалась в пустыню. По правому берегу реки пробита через гору дорога Хайратон – Кабул – «дорога смерти» – именно так ее звали бойцы, а не «дорога жизни», как говорилось в средствах массовой информации. Примерно две трети потерь личного состава в прилегающих к трассе провинциях приходилось на боевые столкновения вдоль нее. 
    В Ташкургане дорога едва задевает западную окраину кишлака. Тут же от нее отходит ответвление на Кабул. Проезд по главной дороге сравнительно безопасен, здесь шурави редко попадали под обстрел. А вот ответвление на Кундуз, проходившее через центр кишлака (в том числе и через базар), было, напротив, под постоянным прицелом моджахедов. 
Главной достопримечательностью Ташкургана был дворец, возвышавшийся над селением. Это величественное сооружение с массивным куполом, выбеленное известкой, издалека напоминало Тадж-Махал. В первый момент было даже трудно поверить, что это не мраморный храм, а всего лишь глинобитная подделка под него. Ранее здесь располагалась летняя резиденция шахов Афганистана, потом – музей. За высокой глинобитной стеной находились парк и даже бассейн. 
    Будникову разок довелось побывать на территории шахской резиденции. Правда, произошло это в ходе массированной зачистки кишлака, направленной на вытеснение моджахедов из Ташкургана, и, конечно, в тот момент было не до разглядывания дворцовых красот. 
    В августе 1981 года он в письме сообщил своим родным: «...Только что вернулся с боевой операции, в которой я получил боевое крещение. В течение десяти суток на боевых машинах исколесил сотни километров горных дорог, постоянно ведя бой с душманами». А далее рассказывал, что при прочесывании захваченных ими кишлаков наши воины отбирали у душманов ранее награбленное у местных жителей имущество и возвращали его законным хозяевам. Это были машины и горючее, продукты питания и предметы домашнего обихода, скот и многое другое. 
    Минометчики, конечно, не ходили в атаку наравне с пехотой, хотя и продвигались в боевых порядках, помогая огнем мотострелкам и подавляя вражеские огневые точки. Как радиотелефонист Будников чаще всего находился при командире батареи, передавая его приказы на огневые позиции. Нередко оказывался и рядом с корректировщиком, передавая координаты целей. Бой в горах изменчив и скоротечен, тут зачастую нет ни флангов, ни линии фронта. Враг мог внезапно появиться с любой стороны. Поэтому Будникову несколько раз приходилось прятать от шальных пуль за камнями рацию и браться за автомат, отбивая неожиданные наскоки мелких групп душманов на командный пункт батареи. 
    Рано утром 2 ноября 1981 года полк выехал на очередную боевую операцию: предстояло зачистить от душманов кишлаки вдоль трассы Хайратон – Кабул перед проводкой большой автоколонны с грузами из Союза. Грузовики с минометчиками двигались в хвосте колонны, а замыкающей – командно-штабная машина батареи, хотя сам комбат ехал с первым взводом. Водители вели машины, стараясь ни на метр не отклоняться от ленты асфальта, держа четкий интервал в пятнадцать метров... 
    Взрыв прогремел внезапно, жестко встряхнув «ГАЗ-66». Раненый водитель, потеряв сознание, уткнулся лицом в руль, а Будников мгновенно выскочил из кабины и, спрыгнув в придорожный кювет, залег на откосе, выставив вперед автомат. Склон невысокой поросшей редким кустарником горы уже мигал вспышками выстрелов, несколько раз в сторону колонны метнулись огненные жала реактивных гранат. В ответ тоже гремели выстрелы, а вскоре сердито «чахкнул» один из минометов, который бойцы под огнем сумели снять с кузова «Урала». 
    Только сейчас Будников заметил, что лежит фактически один, в самом хвосте колонны. Но это его не смутило, начал короткими очередями, старательно целясь, бить по вспышкам на склоне. И тут словно что-то толкнуло его в спину. Оглянулся: слева, метрах в ста из распадка, пригибаясь, один за другим короткими перебежками выскакивали люди в чалмах и накидках с автоматами и винтовками в руках. «Духи»! Пытаются подобраться к его машине! Не мешкая, Сергей перебрался на противоположный откос, поймав в прорезь мушки переднего, черноусого «духа» в грязно-серой накидке, ударил длинной очередью. Тот, выронив автомат, молча ткнулся лицом в каменное крошево. Бежавшие следом душманы тут же земетались влево-вправо, попадали и открыли ответную стрельбу. Пули засвистели над головой, во множестве взрыхлили песок на краю откоса и на противоположном склоне. 
    Сергей сполз вниз, переполз метров на пять вправо, высунулся и ударил очередью. Попал! Один из «духов» заверещал, забился на земле, подымая пыль. Душманы отреагировали разъяренными воплями и яростным огнем. Будников сменил опустевший рожок. Сердце тревожно стукнуло: неужели никто не заметил, что он в одиночку ведет бой с десятком «духов»?! А патронов осталось всего ничего – пара рожков. Тем не менее снова ответил огнем на огонь. А когда кончился и этот рожок и остался последний, перезаряжая его, с надеждой обернулся: где же наши? Увидел, как несколько бойцов, пригибаясь и прячась за машинами, бегут в его сторону, а в следующий миг – сильный жесткий удар в голову, яркая вспышка перед глазами и, темнота... 
    За мужество и отвагу, проявленные в бою, рядовой С. Будников был посмертно награжден орденом Красной Звезды.     Похоронен на родине, в селе Пушанино Белинского района.