В Вооруж. Силы СССР призван 25.10.80 Шадринским ОГВК.
В Респ. Афганистан с янв. 1981.
Неоднократно принимал участие в боевых опер-ях. 18.10.82, в составе мотострелк, роты выполняя боевую задачу по блокированию мятежников в одном из кишлаков провинции Лагман, был тяжело ранен.
От полученных ран скончался 20.10.1982 в военном госпитале.
Нагр. орд. Красной Звезды (посмертно).
Похоронен в Шадринске.
На доме, где он жил, установлена мемор, доска.
Вот эти данные были взяты из курганской книги памяти:
Сержант Перунов Михаил Борисович родился 8 июня 1962 года в городе Шадринске Курганской области. Призван в Вооруженные Силы 26 октября 1980 года Шадринским военкоматом.
Был тяжело ранен в одном из боев на земле Афганистана. Скончался от ран 20 октября
1982 года. Награжден орденом Красной Звезды, посмертно. Похоронен на кладбище города Шадринска.
Биография Миши Перунова начиналась обычно: с четырех лет начал ходить в детский сад, затем там же, в Новом поселке, пошел в школу. Проучился Михаил в средней школе лишь восемь классов и поступил в ПТУ учиться на сварщика. Здесь ему нравилось. Учился хорошо, закончил учебу в числе лучших и даже успел поработать по специальности на домостроительном комбинате. Осенью 1980 года пожелал пойти в армию, хотя ему была положена отсрочка. Но он хотел побыстрее отслужить и вернуться. Намеревался с другом начать строить собственный дом. Так что пришлось даже хлопотать, чтобы его все-таки призвали в армию.
Сначала Михаил полгода учился в сержантской школе в городе Чебаркуле. В письмах домой просил родных привезти учебники — он хотел подготовиться и после службы поступать в институт. Но потом стало не до учебников, когда объявили, что парней ждет Афганистан.
Шел 1981 год. На первомайские праздники к нему в Чебаркуль приехала мама — Тамара Александровна. Пробыла у него два дня. Знать бы ей, что она в последний раз видит сына.
А потом мать и сына связывали только письма, много писем. Такая у них была договоренность чаще писать. И Михаил писал очень регулярно. Пачка его писем — последняя ниточка между родными людьми — бережно хранится Тамарой Александровной. Они святы в этом доме, в их семье, как и все то, что связано с памятью Миши. Тут же и вырезка из «Красной Звезды» — фотоинформация из Краснознаменного Уральского военного округа. Под снимком подпись: «Лейтенант М. Кузьминых и наводчик М. Перунов на занятии в поле». Это было еще в сержантской школе.
Больше всего в письмах заботы о матери, интереса к семейным делам, к тому, что происходит в городе. Не раз Михаил просил высылать ему городскую газету. О себе и о службе он писал меньше. Все старался успокоить Тамару Александровну, пожалеть ее материнское сердце.
«Да. служба есть служба, что сделаешь — надо кому-то границу охранять. Не волнуйтесь, много нас, ребят, здесь служит и ни один не умер. Подумаешь, ветер, песок, комары, мухи, жара. Переживем и это».
В начале Михаил находился в городе Джелалабаде. Дело шло к осени. «Извините, что реже пишу, но поймите — нет совсем времени. Сейчас перестраиваем палатку, работы много, а нас всего четыре человека. Все уехали на ученья, а мой расчет остался в лагере. Сейчас наша машина стоит на огневой позиции, днем один водитель находится на боевом дежурстве, а ночью все. Жизнь идет нормально, потихоньку готовимся к зиме, вот и палатку переделываем. Погода еще нормальная, днем от силы 35 градусов, а ночью уже прохладно.
Описание погоды и афганской природы встречаются в письмах Миши довольно часто видимо, война не могла заслонить дикую и экзотическую красоту тех мест. «Сейчас ездили на аэродром и уезжать не хотелось. Такой стоит запах цветов, что голова кружится». «Может быть, через много-много лет здесь будет курорт, и кто-нибудь приедет сюда отдыхать. А пока наши сапоги топчут эту землю. В какую сторону ни посмотри кругом горы и солнце... »
До июня 1982 года Михаил Перунов был командиром боевой машины десанта, освоил боевую технику досконально. Этому поневоле способствовало и то, что механики-водители часто менялись: кто погиб, кто был ранен.
Об этом он пишет так: «Водитель мой заболел и находится в госпитале. Снова с машиной приходится ковыряться одному. Домой приеду — останется только экзамен сдать и права получить. 3ИЛ-131 я освоил уже в совершенстве, знаю весь до болтика. Пробовал ездить на БТР, БРДМ, БМП, БМД, ПРП и даже танке. Ничего сложного. Колесная техника вся мне знакома». Это письмо было уже из Асадабада.
Потом его перевели на охрану дороги Кабул-Джелалабад. К этому периоду относится другое письмо: «Только что в 50 метрах перевернулась афганская "бурубухайка"(автобус), надо сходить посмотреть. Там девчушка была, маленькая такая, красивая, и смотрела на нас такими глазами, как будто мы виноваты. Наша вина, правда, отчасти есть, но мы не виноваты — наша колонна важнее. Один «Урал» перевернулся и целая машина маринованных огурцов разлетелась в щепки. Сколько здесь техники гробится — это просто тоска! ».
Виноваты — и не виноваты... Понимал ли Михаил, какой сложный и до сих пор кровоточащий клубок проблем и мнений, который еще долго будет вызывать эта чужая война, он задел? Кто виноват в том, что наша держава влезла со своей огромной, неповоротливой армейской махиной в чужую страну, вляпалась в странную войну, стала причиной горя и страданий многих мирных афганцев. Но виноваты ли наши мальчишки, начинающие сварщики и техники-технологи, что им выпала такая тяжелая и страшная участь быть солдатами на этой войне? Виноваты ли они в том, что война опалила, ожесточила их души, а у многих отняла жизнь?
«Служба эта уже поперек горла, а как подумаешь — все мы живодерами здесь стали, прицелишься по живому человеку и рука не дрожит, как будто так и надо. Война...
На ней — кто кого».
Но вот пролетело время, сменилось настроение, как ветер-афганец. И снова он мирный человек. «Сейчас уже вечер, пахнет цветами, акацией и еще чем-то, наподобие черемухи. Это просто прекрасно. Чуть-чуть ударился в литературу: урвал «Тихий Дон» и просто упиваюсь чтением. Скоро, кажется, дорвусь до книг, музыки и газет, остается совсем немного».
В августе писем долго не было. И не зря болело материнское сердце — Михаил был ранен в руку. К счастью, легко. Обратил все это в шутку.
Все ближе и ближе конец службы, все меньше времени до заветного Приказа об увольнении. «Уже совершенно ничего не хочется. Только одно желание — поскорее отделаться от всего. Служба подходит к концу. Это письмо я отправлю или в день Приказа, или чуть позже, а теперь до Приказа всего 36 часов. Ждали мы его 2 года — 730 дней — 24 месяца... А теперь всего 36 часов! Приехало нас с «учебки» в Джелалабад 28 человек, а увольняться будет на сегодняшний день 9 человек. Из 4-х артиллеристов только 2. Повидали больше, чем достаточно, для 20-летних в 20-м веке, и даже полтора года в 14 веке пожили. По афганскому календарю здесь идет 1362-й год.
Закурил «Охотничью». Дышать легче стало, ведь некоторые ребята всего двадцать дней до Приказа не дождались».
Михаил написал последнее письмо 15 октября. Написал, а отправить не успел... Только через пять лет его привез матери друг и сослуживец Михаила Сергей Цветков. И все это время не знали родные обстоятельств гибели Михаила. Но не мог Сергей приехать раньше, не мог решиться обрушить трагическую правду матери товарища. Приехать пытался несколько раз: «Доеду до Каменска, а дальше не могу и все».
Погиб Михаил, спасая других. Его БМП подорвалась на мине, когда он вывозил с поля боя раненых. При взрыве он был тяжело ранен и скончался в госпитале. Сергей Цветков тоже был ранен в том бою, но его Миша успел спасти...
Памятник сыну Тамара Александровна решила сделать в виде книги — он очень любил читать. И вообще был скромным, непьющим парнем, не знала с ним мать заботы. А еще на памятнике звезда — почти такая же, как на ордене, который ему так и не пришлось поносить.
Мы помним тебя, наш славный земляк!