Вот эти данные были взяты из Всероссийской книги памяти:
ТЮЛЯКОВ Александр Петрович, рядовой, ст. радиотелеграфист, род.
13.07.1964 г. в с. Дегилевка Березниковского р-на Морд. АССР. Окончил сельскохозяйственный техникум.
В Вооруженных Силах РФ с 10.05.1996 г.
Принимал участие в боевых действиях на территории Чеченской Респ.
Пропал без вести 10.08.1996 г.
Опознан и похоронен в родном селе.
Вот эти данные были взяты из Мордовской книги памяти (данные были присланы администраторами сайта www.memoriesnorth.narod.ru ) :
Тюляков Александр Петрович
Родился 13 июля 1964 г. в с. Дягилевка Большеберезниковского района.
По окончании 9-го класса средней школы поступил в Краснослободский совхоз-техникум. Когда окончил его, был призван в ряды Вооруженных сил РФ. Служил на Кавказе. После демобилизации работал агрономом в колхозе, затем переехал в г. Саранск. В мае 1996 г. поступил на контрактную службу в Чечне. Пропал без вести в г. Грозном во время боев на проспекте Мира. В августе 2002 г. останки А. Тюлякова, захороненные 25 сентября 2000 г. на Богородском кладбище под г. Ногинском Московской области, были перевезены в Дягилевку.
Из воспоминаний сестры Раисы:
«Нас у мамы было восемь детей. Жили мы дружно, душа в душу. Старшая сестра Нина была для всех нас второй матерью. Взрослые нам часто рассказывали, что в день, когда Саша появился на свет, вспыхнул в нашем селе большой пожар, сгорела тогда чуть ли не половина села. Поэтому мама часто шутила, что Саша, когда вырастет, станет пожарным. Но Саша мечтал быть агрономом...».
Из воспоминаний матери Марии Дмитриевны:
«Всех своих детей я любила одинаково, у меня не было любимых и нелюбимых. Сердце болит за каждого. Но все-таки за Сашу трепыхало больше, только вида я не показывала. Не совсем ладно было у него в семье, жизнь не сложилась, сын остался с Сашей, но без матери. Любил он сына своего, вот и поехал в Чечню, хотел, чтобы у Вадима было все. Да вот как все вышло... Молю Бога, чтобы у нас с дедом хватило сил и здоровья вывести внучка в люди».
Из писем Александра сыну Вадиму:
«...У нас 204-й горно-штурмовой полк. Боевики в горах, вот мы за ними и гоняемся. Был под Шатоем. Вообще-то, нас бросают туда, где идут бои, — на помощь. Так что всякое может случиться... Вадим, как у тебя дела, я по тебе сильно скучаю и вижу тебя во сне. Здесь, Вадим, тебе было бы очень интересно. Кругом танки, вертолеты, пушки, оружия вдоволь. Ничего, Вадим, я постараюсь выжить в этой войне, и мы с тобой, Бог даст, увидимся и вдоволь наговоримся. Вадим, если долго от меня не будет писем, то значит я в горах, оттуда письма не доходят...».
«...Вадим, сынок, теперь ты можешь писать мне письма, нас перебросили в очень красивые места. Представляешь, кругом горы, и мы между гор, в долине. В горах лес, зелень, как на курорте. Вадим, так что у меня все нормально, как и положено на войне... Сейчас у вас, наверное, идет сенокос — моя любимая пора. Не знаю только, выросла или нет трава, ведь дождей не было. У нас травы очень много, по пояс, потому что каждый день дожди... Ну, ладно, сынок, пиши побольше новостей и не забудь выслать свою фотографию, мне с ней будет полегче служить».
Из воспоминаний сестры Раисы:
«Саша пропал без вести 10 августа 1996 года в Грозном. Но письмо о его последнем бое мы получили лишь в октябре. Мы узнали, что Саша участвовал в бою на проспекте Мира. БТР, на котором ехал он, шел в колонне третьим и был подбит сразу. Командир взвода видел, как пуля попала в голову Саше. Сидевшие с ним на броне солдаты успели спрыгнуть, но были ранены, а потом и убиты снайперами. Вынести тело Саши сослуживцы не смогли. Когда лее через десять дней начался обмен погибшими, тело Саши обнаружить не удалось. Наши поиски в ростовских моргах ничего не дали, среди мертвых мы Сашу не нашли. Может, он живой? Надежда на это живет в нас».
Из письма сослуживцев родственникам Александра:
«...В бою на улице Мира Александр вместе со своими товарищами отражал нападение боевиков. Все трое погибли. Имеются многочисленные свидетели их гибели. Но вынести тела было невозможно. Через десять дней после его гибели состоялся обмен погибшими. Но в Ростове его опознать не смогли и поэтому он считается без вести пропавшим...».
Посмертное письмо сына Вадима:
«Мне хочется написать письмо тебе, папа. Когда ты ушел на войну, я был маленьким и не умел писать. Сейчас я вырос, учусь в школе и могу рассказать тебе, как я живу, учусь, как люблю тебя. Когда мы с бабушкой остаемся вдвоем, она вспоминает о тебе, каким ты был маленьким, как всегда помогал ей. Иногда мы с бабушкой даже стихи про тебя сочиняем. Бабушка мне говорит, что я должен быть ей помощником вместо тебя. Она и дедушка меня любят и балуют. Все меня любят — тети Рая, Надя, Галя, Нина, все мне покупают, помогают учиться, но тебя, папа, мне не хватает. А мне так хочется услышать твой голос, поговорить с тобой, посидеть рядом...».
Из воспоминаний матери Марии Дмитриевны:
«25 сентября 2000 года в Москве хоронили останки неизвестных солдат, погибших в Чечне. Мы тоже ездили туда. Кладбище хорошее, уютное, и день был солнечный. Все было как положено: и отпевали погибших, и плакали, и земличку в могилы бросали. Я низко поклонилась могилам, но земли домой с собой и горсточки не взяча. Да, наши дети там лежат, российские ребята, но не мой сын. Тяжело мне, но молюсь за сына, как за живого. И свечку в церкви ставлю за его здравие...».