Вот эти данные были взяты из Всероссийской книги памяти:
ТИХОНОВ Андрей Александрович, рядовой, стрелок, род. 31.01.1976 г. в с Макулово Тат. АССР. Окончил 11 кл. ср. шк.
В Вооруженных Силах РФ с 23.06.1994 г.
Принимал участие в боевых действиях на территории Чеченской Респ.
Погиб 22.03.1996 г.
Похоронен в с. Никольское Торбеевского р-на Респ. Мордовия.
Вот эти данные были взяты из Мордовской книги памяти (данные были присланы администраторами сайта www.memoriesnorth.narod.ru ) :
Тихонов Андрей Александрович
Родился 31 января 1976 г. в с. Макулове Верхнеуслонского района ныне Республики Татарстан. По окончании средней школы поступил в Торбеевский колледж мясной и молочной промышленности. В июне 1994 г. призван в ряды Вооруженных сил РФ. Службу проходил в десантных войсках в г. Новороссийске. В декабре 1994 г. был направлен в Чечню, но заболел и попал в госпиталь г. Ростова-на-Дону. В мае 1995 г. получил отпуск домой. По возвращении служил в поисково-спасательной службе, дислоцировавшейся в г. Грозном. 21 августа 1995 г. попал в плен к боевикам под с. Алхазурово Урус-Мартановского района. В ноябре 2001 г. останки А. Тихонова, захороненные 25 сентября 2000 г. на Богородском кладбище под г. Ногинском Московской области, были перевезены в Торбеевский район.
Из воспоминаний матери Марии Николаевны:
«Андрей всегда был не по годам рассудительным, мудрым каким-то, очень любознательным. Была у нас соседка, тетя Мотя, часто заходила к нам, разговаривала с Лндрюшей, вернее это он с ней разговаривал. И Матрена Ивановна как-то обронила: „Не по годам развит мальчик. Такие долго не живут"...
Когда Андрей был малышом, любил забивать гвозди. Прятать их было бесполезно, он все равно находил, забивал в мебель, пол, двери. Тогда дедушка сделал ему из дерева легкий, удобный молоточек, сбил скамеечку, принес гвозди и сказал: „Андрюша, нужно в эту скамеечку вбить побольше гвоздей, чтобы она прочнее была ". Потом была еще одна такая скамеечка. А когда мы в Торбееве заселились в новый дом, Андрею было тринадцать лет, он у подъезда поставил скамеечку для жильцов. Сделал хорошо, основательно, прилично. Она до сих пор у дома стоит...».
Из воспоминаний сестры Светланы:
«Мы с братом любили друг друга. Жили дружно. Он меня часто Васькой звал, хотел, наверное, братишку. Я за ним „хвостиком" ходила, когда маленькой была. Они с другом вместо гантелей меня любили поднимать. А подросла, заботился обо мне, тяжести не давал носить, картошку не позволял копать...».
Из воспоминаний матери Марии Николаевны:
«Купила как-то ему новую ветровку. Через два дня смотрю, рукав оторван. Объяснил, что пьяные на улице пристали, закурить просили. „Почему не разобрался? Ты же сильнее, ты же спортсмен ", — говорю ему. Отвечает спокойно: „Я бы справился, но не люблю драться, особенно с пьяными. А куртку мы зашьем "...
После первого курса техникума Андрея стали вызывать в военкомат. Я попросила, чтобы ему дали возможность доучиться. Просьбу мою удовлетворили. Узнав об этом, Андрей пошел в военкомат: „Хочу служить со своим годом". Я уступила...».
Из характеристики Андрея:
«...За время учебы в колледже он показал себя прилежным и дисциплинированным студентом, по всем предметам имел хорошие знания, все поручения выполнял аккуратно, отличался трудолюбием, активно участвовал в общественной работе, увлекался спортом, пользовался уважением среди товарищей, вредных привычек не имел, отличался прилежностью, был очень скромен и предупредителен в общении с товарищами...».
Из письма Андрея:
«...Доехали мы хорошо, ехали на машинах двое суток. Приехали ночью. Паша рота сейчас на боевом выходе. В лагере только охрана и четыре человека на аэродроме. Стоим за Грозным, на перевале. У нас все спокойно. Недавно нас четверых увезли на аэродром в ПСС (поисковая спасательная служба). Летаем на вертолетах через два часа целый день. Перевозим раненых...».
Из воспоминаний сестры Светланы:
«Па проводах я сильно плакала. Поезд уже ушел, а я все кричала. Андрей прослужил год, попал в Чечню, потом в госпиталь с желтухой. После госпиталя приехал в отпуск. Пришел тогда в школу за мной, высокий, красивый, в форме десантника. Все девчонки завидовали, что у меня такой брат. А я гордая была!.. Уезжал из отпуска, меня с уроков не отпустили. Если б знала, что больше его не увижу, сбежала бы, но проводила. Потом я ему письма писала, открытки, а он был в плену. Мама несколько раз в Чечню ездила, умоляла боевиков отдать Андрея. Потом нам сообщили, что он убит. Мама поехала за телом. Откопали только скелет, без черепа и рук. Экспертиза показала, что это не его останки...».
Мать Мария Николаевна:
«25 сентября 2000 года ездили в Москву, где были организованы похороны неизвестных солдат, погибших в Чечне. Когда опускали гробы в могилы, было невыносимо больно, может быть, тут и он. Утешало, что похороны честь по чести, по-христиански, кладбище хорошее, недалеко березовая роща и солнышко все время. А потом оглянулась: народу много, а гробов мало, на всех родителей не хватит. Может, и нет здесь моего Андрея? Скорее всего, нет. А может быть, он жив. И когда-нибудь придет домой, улыбнется и скажет: „Я вернулся, мама!..".
Но на кладбище я все равно буду ездить каждый год. Потому что все они — наши дети. И забывать это нельзя...».