СМИРНОВ ЛЕВ ФЕДОРОВИЧ
(7.03.1956 — 14.06.1995)
Вот эти данные были взяты из Всероссийской книги памяти:
СМИРНОВ Лев Федорович, майор, ст. летчик, род. 07.03.1956 г. в
г. Ярославль.
В Вооруженных Силах с 1980 г.
Принимал участие в боевых действиях на территории Чеченской Респ. с февраля 1995 г.
Погиб 14.06.1995 г.
Награжден орденом Мужества (посмертно).
Похоронен на Леонтьевском кладбище г. Ярославль.
Вот эти данные и фото были взяты с адреса http://pov-83.livejournal.com/7845.html :
СМИРНОВ ЛЕВ ФЕДОРОВИЧ
(7.03.1956 — 14.06.1995)
По каким неведомым нам критериям из огромного множества людей судьба отбирает тех немногих, чью прочность на излом, на стойкость ио пытывает сполна, начиная с самого детства и кончая последними минута-ми жизни? Бог весть. Но именно такими непростыми оказались все непол-ные сорок лет жизни ярославца Льва Смирнова.
Леве было двенадцать лет, когда умерла мама. А еще через год он остался круглым сиротой. Старший брат, офицер-подводник, служил в даль-них краях, а потому заботу о мальчишке взяли на себя его двадцатилетняя сестра итетя. Впрочем,трудолюбивый волевой парнишка не давал повода для беспокойства. К восемнадцати годам он уже закончил ярославское ГПТУ № 8 по специалыности «оператор технологических установок», но решил не останавливаться на достигнутом.
Мало таких, кто, поднявшись в воздух и увидев землю сверху, не заболеет любовью к небу. Но не у всеххватает мужества посвятить этой любви всю свою жизнь. Стать профессиональным вертолетчиком Смирнову помогли в Ярослав-ском учебно-авиационном центре ДОСААФ. Именно здесь давали команду на взлет не только многим будущим высококлассным летчикам. В Карачихе впер-вые поднялась в небо первая в мире женщина-космонавт Валентина Владими-ровна Терешкова. Аэродром в Карачихе с распростертым над ним небесным простором и послушными каждому движению руки мощными винтокрылыми машинами и Лев Смирнов по праву стал считать своим вторым домом.
Однако любой птенец, поднявшись на крыло и окрепнув, рано или поздно покидает свое гнездо и тех, кто научил его летать. В 1983 году^ экстерном закончив Сызранское военно-авиационное училище летчиков и получив диплом военного пилота-техника, Смирнов отправился к перво-му месту своей офицерской службы — в ГДР.
В родной Ярославль наведывался теперь только в отпуск. Один из таких приездов стал для него по-настоящему счастливым: Новый год встречал в компании друзей, среди которых оказалась незнакомая очарователь-ная девушка. Они еще год переписывались, прежде чем созрело оконча-тельное решение о создании семьи.
Наверное, они были удивительно красивой парой — светловолосый Лева и жгучая брюнетка Нина. А уж то, что офицер Смирнов нашел себе самую подходящую для служивого человека жену, убедиться потом дове-лось ему не раз: она годами делила с мужем все трудности быта семей военнослужащих. Это очень непросто, тем более имея на руках двоих ма-леньких детей.
— В 1985 году часть, где служил муж, расформировали. Льва напра-вили в Азербайджан, а мы с детьми, пока он обустраивался, на время вер-нулись в Ярославль... — вспоминает Нина Григорьевна Смирнова. — Мы уже и вещи отправили на новое место жительства, и сами собирались пе-реезжать в Сангычалы, когда стало известно о тревожных событиях в Баку. Из-за мощных националистических выступлений обстановка там накали-лась до предела. Лева, выехавший за нами, казалось, безнадежно застрял в Баку. Показаться наулице азербайджанской столицы в форме советско-го офицера в то время было равносильно смертному приговору. Несколь-ко дней муж скрывался у знакомых, а затем ему помогли переодеться в гражданскую одежду. Окольными объездными путями, со множеством пе-ресадок он сумел-таки выбраться из этого горячего котла... Думаю, о всех перипетиях он мне до конца тогда так и не рассказал. Пожалел, наверное. Впрочем, он не любил жаловаться...
Когда готовились к изданию эти очерки, я попросила у Нины Григорь-евны кроме портрета мужа, в погонах еще старшего лейтенанта, дать для книги и другие снимки из семейного архива. Она смутилась:
— Да вы знаете, мы так бедно все время жили, что у нас не было даже фотоаппарата,хотя Лева в молодости очень любил фотографировать. Этот снимок из его личного дела, наверное, единственный за последние годы его жизни...
Сколько тысяч российских офицеров вынесли на своих плечах все тяготы так называемой военной реформы конца восьмидесятых — начала Девяностых годов минувшего столетия?! Именно тогда вместе с простран-ством бывшего СССР разваливалась и Советская армия. И трещины эти про-ходили через судьбы тех, для кого защита Отечества была их профессией, Аелом жизни, делом чести.
— В 1992 году нас направили в Абхазию, — рассказывает Смирнова — Снять нам удалось только частное жилье километрах в шести от Гудауты. Так я и добиралась — шесть километров до городского рынка и только же обратно, только уже с грузом... с продуктами было очень плохо В первый год муж еще получал продовольственные пайки, а потом мы стали голодать. На семью выдавали лишь триста граммов сахара. Мы не-делями не ели хлеба, сами перешли на мамалыгу, а свою собаку кормили вареными картофельными очистками... Добавьте сюда постоянные наци-оналистические волнения. Многие офицерские семьи стали уезжать в Рос-сию, но я преподавала в местной школе, и не хотелось все бросать в середи-не учебного года. Не хотелось оставлять и Леву одного. Он приходил со службы такой вымотавшийся, а наше присутствие все же поддерживало его.
Нина Григорьевна с детьми все-таки вынуждена была вернуться в родной Ярославль. Как оказалось, вовремя. Буквально через несколько дней после их отъезда началась война Абхазии с Грузией, и тут уже оста-вавшимся семьям российских военнослужащих пришлось эвакуироваться в авральном порядке. По словам очевидцев тех событий, женщины выска-кивали на улицу в ночных сорочках и домашних тапочках, схватив в охап-ку детей. Их, бросивших все нажитое, рассаживали в военные грузовики и вывозили на «большую землю».
Нина Смирнова вспоминает только о бытовых трудностях тех лет. Но за ее бесхитростным рассказом стоит главное: отсутствие четкой военной доктрины у тогдашнего руководства страны. В подобных условиях офице-ров выматывали не столько постоянные боевые дежурства, сколько пол-ная неопределенность собственного будущего и будущего семьи, неуве-ренность в завтрашнем дне. Кто друг, а кто враг во вчера еще братской республике? Против кого ты должен направить свое оружие, а кого защи-щать с его помощью? Да и нужен ли ты сам своему государству? Ответов на эти и другие вопросы не было.
Следующим местом службы Льва Смирнова стал Ростов-на-Дону, город с начала девяностых годов превратившийся в своего рода перевалочную базу для всех федеральных сил, брошенных на Северный Кавказ. В столице казачьего края, до предела забитом воинскими частями, не было никакой возможности найти хотя бы мало-мальски подходящее жилье даже для не-избалованной удобствами офицерской семьи. Сам Лев струдом снял шести-метровую комнатку в частном доме, в которой хватило места только для узень-кой кровати, комода и одностворчатого шкафа. Впрочем, и это его приста-нище оказалось временным. Вскоре майора Смирнова перевели в одну из степных станиц. И здесь снятая им крошечная комнатенка казалась роско-шью, ведь некоторые семьи военнослужащих вынуждены были ютиться в летних кухнях, пристроенных к кирпичным хозяйским домам.
Перевод в Буденновск в феврале 1995 года Смирновы восприняли как подарок судьбы. Там начиналось строительство военного городка, и выделенная наконец офицерской семье новая трехкомнатная квартира по-казалась им наградой за все годы их мытарств по чужим углам.
— Муж приехал в Ярославль в конце апреля всего на три дня. Мы с детьми срочно выписались, и он с документами для квартирной комиссии уехал обратно, потому что на майские праздники его ждали в полку, —рассказывает Нина Григорьевна. — Прошла одна неделя, другая, третья... Со дня на день мы ждали сообщения о том, что жилье в военном городке получено и мы наконец сможем уехать к нашему папе... Но через полтора меся-ца после нашей последней встречи пришло сообщение, что он погиб...
Подробности о нападении бандитов Басаева на мирный российский городок Буденновск и захвате заложников родные и близкие Льва Смир-нова жадно ловили по всем телеканалам. Информация была противоре-чивой, но от телевизора не отходили. Увы, родное лицо так и не мелькнуло ни разу на экране...
Военнослужащие, сопровождавшие тело погибшего офицера в Ярос-лавль, о произошедшем знали только понаслышке. И лишь год спустя Нина Григорьевна Смирнова получила книгу «Буденновск. Черный июнь 95-го», которую в память о погибших выпустили журналисты Ставропольского края, по рассказам непосредственных участников событий, по крупицам вос-становившие всю картину трагедии.
...Раннее июньское утро без единого облачка на небе обещало не-обычайно жаркий день. Хотя до Чечни отсюда рукой подать, маленький городок не ждал беды. Между тем колонна с чеченскими боевиками — три крытых брезентом «КамАза» без номеров и опознавательных знаков и белые «Жигули», закамуфлированные под милицейскую машину, — уже двигалась по направлению к Буденновску. Бандиты спокойно пересекли границу Ставропольского края. Только возле села Покойного колонну по-пытались задержать сотрудники ГАИ. Безуспешно.
Неравный бой с бандитами завязался в здании Буденновского рай-онного отдела внутренних дел. На сотрудников милиции напал воору-женный до зубов один из дудаевских отрядов — так называемый аб-хазский батальон. Несколько сотрудников милиции с пистолетами ПМ противостояли нападавшим, подготовленным для борьбы с регулярны-ми войсками. Но что значат пистолеты против гранатометов, автоматов и крупнокалиберных пулеметов?! Таковыми стали первые часы начав-шейся трагедии...
Хотя основные события первой чеченской войны происходили за ад-министративной границей края, жизнь вертолетного полка Северо-Кав-казского военного округа, дислоцирующегося под Буденновском, не была спокойной. Но только после разыгравшихся здесь в середине июня 1995 года событий яснее высветились некоторые факты.
Так, неизвестные лица на машинах не раз пытались проникнуть на территорию аэродрома. Буквально за несколько дней до трагедии у воен-ного городка Северный в сумерках спугнули бородача, пристально изу-чавшего в бинокль расположение спецобъекта. А накануне марш-броска
бандитов к служебной зоне вертолетного полка вдруг подъехали чечен-цы-коммерсанты и стали предлагать купить у них мебель по сниженным ценам. Что это было? Разведка перед планируемой операцией? Насторо-жило командование полка и повреждение кабеля связи в районе аэро-дрома: неизвестный злоумышленник перерубил его топором в несколь-ких местах. Были приняты меры предосторожности, но никто, в том числе военные специалисты, не мог тогда предположить, что все это — предве-стье большой беды, что чеченская бойня отзовется на мирном Ставропо-лье гибелью ни в чем неповинных людей.
Тревожный звонок из Буденновского ОВД поступил военным верто-летчикам 14 июня 1995 года после полудня:
— Нападение на отдел чеченских боевиков! Срочно нужна помощь!..
Взволнованный дежурный на том конце провода не успел закончить фразу, как связь оборвалась. Через несколько минут в полку раздался еще один звонок, на этот раз из городской администрации. Нападение на ОВД подтвердили, но никаких подробностей выяснить не удалось. Из-за нео-жиданности нападения общая обстановка в городе оставалась неясной. Однако раздумывать было некогда, и командование полка приняло реше-ние идти на выручку, ведь в опасности была не только жизнь сотрудников милиции, но и всех горожан.
Оперативную группу, сформированную буквально в считанные мину-ты, возглавил начальник штаба подполковник Юрий Коновалов. В нее во-шли тридцать офицеров и прапорщиков, в том числе старший летчик вер-толета МИ-24 майор Лев Смирнов.
Автобус с группой направился в город. Одновременно командир пол-ка, опасаясь диверсии боевиков на химическом комбинате, приказал вер-толетчикам перекрыть и дорогу, ведущую к АО «Ставропольполимер».
Что происходит сейчас в Буденновске? Как далеко зашли в своих дей-. ствиях нападавшие? Сколько их? Удается ли держать оборону сотрудни-кам милиции? Вопросы без ответов. Попадавшиеся навстречу машины и люди, в панике покидавшие город, оптимизма не внушали. Автобус с вер-толетчиками мчался в неизвестность. Их слабость состояла и в незнании обстановки в городе, и в малочисленности группы, и в том, что в руках были только пистолеты. Каждый из пассажиров автобуса как профессио-нальный военный прекрасно понимал, на какой смертельный риск они идут. Но поступить иначе было нельзя.
За то недолгое время, что были в пути, никто из вертолетчиков не вспомнил задерживаемое месяцами денежное довольствие, недополучен-ные продпайки или жалкие углы, в которых им последние годы приходи-лось ютиться без семьи, без женской заботы. Думали только о том, с чем придется столкнуться в городе — с началом крупномасштабных действий противника или наглой вылазкой десятка зарвавшихся бандитов.
Задача, поставленная перед оперативной группой, была очерчена лишь приблизительно: остановиться за два квартала до здания городской администрации, на месте сориентироваться в обстановке и дальше дей-ствовать уже по обстоятельствам, стараясь оказать реальную помощь со-трудникам ОВД.
На одном из перекрестков их автобус обогнала милицейская маши-на... Ее первой и расстреляли боевики — бесчинствующая в этом районе вторая группа дудаевцев, уже успевшая оставить кровавый след на город-ском рынке и прилегающихкнемуулицах. Через несколько минутшкваль-ный огонь из автоматов и пулеметов обрушился и на вертолетчиков. Пули, казалось, прошивают автобус насквозь — бандиты палили остервенело.
Офицеры и прапорщики мужественно приняли неравный бой. Стре-ляли до последнего патрона. По свидетельству очевидцев, оказавшихся на месте трагедии, у убитых и раненых вертолетчиков были обнаружены отстреленные магазины пистолетов. Но что можно сделать с шестнадца-тью патронами в пистолете против бандитов, с головы до ногувешанных оружием?
Лев Федорович Смирнов вместе с восемью своими однополчанами приняли смерть в этом страшном бою. Им не довелось поднять в небо свои военные вертолеты, чтобы их мощной броней и современным оружием пре-градить путь нелюдям, спустившимся с гор. Жизнь мирных жителей Став-рополья они защищали на земле.
Уцелевших, но раненых тринадцать их однополчан доставили в мест-ную больницу. Несколькими часами позже они были захвачены бандой Басаева в заложники вместе с другими пациентами — всего под прицела-ми террористов в те страшные июньские дни в больнице находились око-ло 1700 человек. Спасло военнослужащих от неминуемого расстрела только то, что персонал больницы успел переодеть их в гражданскую одежду, и никто из оказавшихся в плену не выдал боевикам людей в погонах...
Сутки спустя их однополчане, уже на своих мощных винтокрылых ма-шинах, вели активную воздушную разведку в окрестностях Буденновска для пресечения подхода боевиков на помощьтеррористам. Военные вертолеты высаживали десанты, прочесывавшие округу на десятки километров.
А через три дня после начала кровавых событий вертолетчики охра-няли похоронную процессию, провожавшую в последний путь первые жертвы бандитского налета. Предосторожность была не напрасной — об-наруженные неподалеку скрывавшиеся в засаде дудаевцы были тут же уничтожены...
Вертолетчики же сопровождали отпущенную из Буденновска в Чеч-ню колонну бандитов: чтобы спасти жизни заложников, российское пра-вительство согласилось на выставленное террористами условие. Если бы не десятки добровольцев из числа местных жителей, депутатов, сотрудников силовых структур, следовавших с боевиками до границы с Чечней, военные летчики не преминули бы отомстить за погибших товарищей...
Буденновск стал для России шоком. Впервые за всю историю страны террористы, убившие мирных граждан, не оказались за решеткой. По дра-матизму и накалу страстей буденновские события превосходили другие мас-совые захваты заложников, даже в Южной Америке. Например, в Никарагуа (1974 год), в Колумбии (1985 год) и в Перу (1996 год). Там террористы не покушались на родильные отделения и палаты для тяжелобольных.
...Говорят, что в самые тяжелые часы тех черных июньских дней не-сколько человек видели в небе над Буденновском Божию Матерь в багря-ном облачении. После завершения трагических событий по благослове-нию митрополита Гедеона ставропольский иконописец написал образ Свя-токрестовской Богородицы. 23 июля, на сороковой день после гибели пер-вых жертв банды Басаева, в городе прошел крестный ход, после которого эта икона была передана в Казанский храм Буденновска и теперь будет вечно осенять город.
А Льва Смирнова похоронили в родном Ярославле на Воинском ме-мориальном кладбище. Имя летчика Льва Федоровича Смирнова занесе-но в изданную редакцией «Комсомольской правды» «Книгу памяти». Ор-ден Мужества, которым посмертно он был награжден, в военном комисса-риате вручили жене офицера.
Впрочем, немало мужества после гибели мужа потребовалось и са-мой Нине Григорьевне. Чего стоило в одиночку поднять двоих детей, дать им хорошее образование! Дочь, пойдя по стопам матери, закончила фа-культет иностранных языков Ярославского педагогического университета имени Ушинского. А сын решил стать инженером.