Вот эти данные были взяты с адреса  https://textarchive.ru/c-2913909-p54.html :



ШАМАЕВ Валерий Юрьевич

Родился 13 января 1981 года в городе Грозный Чечено-Ингушской АССР.
Призван в армию Трусовским РВК Астрахани 20 июня 2000 года.
Умер в госпитале города Моздок 22 января 2002 года от ран, полученных 31 декабря 2001 года при взрыве фугаса.
Награждён орденом Мужества (посмертно).

ГОРОД ЕГО СУДЬБЫ

Им для него стал Грозный - «горячая точка» России. Здесь родился, здесь был его дом по улице Косиора, родная средняя школа, школа олимпийского резерва, друзья, товарищи. Здесь, считай рядом с родительским домом, на перекрестке улиц Гудермесской и Бакинской прогремел взрыв, оборвавший его жизнь.

...Среди всего, что смогли взять с собой из покинутого в Грозном дома родители Валерия, оказалась школьная тетрадь с его стихами. Они без претензий на закон­ченность, мастерство. Скорее, лишь наброски. Глазами мальчишки со страничек этой тонюсенькой тетради на нас смотрит война.



Людмила Сергеевна - мать Валерия

- Оба сына родились у меня в Грозном. Валера - во вторник 13 января 1981 года. Во вторник и умер. Во вторник похоронили. Черные вторники... Боюсь теперь их. У меня по гороскопу этот день самый счастливый. Врут, наверное, гороскопы. Но все равно. Счастье матери, если она знает, где могила сына. Многие из нас плачут, не зная, где их дети похоронены и по-человечески ли. Я знаю, вот он -бугорок. Это мое. Это частичка моего сердца.

Вообще Грозный - это судьба всей нашей семьи. И наши родители, и я, и муж родились здесь. Все вначале нормально было. Я работала на радиозаводе. Монти­ровали радиоустановки для морских судов. Ребята росли крепкими, здоровыми. В каких только спортивных секциях не занимались. Увлекались легкой атлетикой, футболом, силовыми видами спорта.

Затем оказались в самом центре войны. Ещё в июне 1994 года начались бои. Это у них между собой. Боевики Лабазанова выступили против Дудаева. Четыре дня лилась кровь. Лабазанов со своими находился прямо напротив нашего дома. Потом 1994 - 1995 годы. Бомбили Грозный. Никуда не уезжали. Старшего сына Сергея вывезли, Валера с нами. Страдания, оскорбления, унижения - всё при­шлось пережить. Вокруг грохочет, взрывы - Ханкала, в поле выйдешь - от наше­го дома её видно. Вертолеты, танки... Старались реже выходить из дома. Чеченцы, которые жили с нами в городе, нормальные люди. Те, что спустились с гор, -зверье настоящее. Пройдешь мимо - норовит оскорбить. Не обращали внима­ния. Даже не так посмотрел - уже всё. Мои мужики из дома никуда не выходили. Я их не пускала. Все сама. По подвалам приходилось прятаться. Когда в 1999 году все-таки выжили нас, два месяца жили в лесу, потом в лагере беженцев. Раз в день выдавали питание. Кормили...

Есть у тебя посуда - хоть ведро борща бери. У нас ни миски, ни кастрюли.
С котомками за плечами выбирались из Грозного. Все оставили. Да и сюда приехала, в Астрахань, самовольно поселилась в сарае. Здесь раньше обитали наркоманы, бомжи - грязь, вонь...

Выскребли, вычистили. Двор камышом зарос - повыдергали, воды во дворе нет - сделали. Кое-как гнездышко слепили. А сколько я походила в миграцион­ную службу, чтобы узаконить свою семью в статусе беженцев? «Надо было рань­ше уезжать, - говорили мне, - сейчас там войны нет. Идет контртеррористичес­кая операция». Так вот отвечали. В ноги поклонюсь всем, кто нам помог. В первую очередь нашему Красному Кресту. Продукты, медикаменты, вещи кое-какие при­несли. Спасибо им.

Юрий Александрович - отец Валерия

- Ему было девятнадцать, когда в Астрахань перебрались. Там, в Грозном,
успел окончить среднюю школу. Отсюда Трусовским военкоматом призвали внача­
ле в Нальчик, затем - Чечня. Судьба, видно, погибнуть там, где родился...

До сих пор перед глазами его последнее письмо и открытка: «Любимые мои! Поздравляю вас с наступающим Новым годом! Желаю горы здоровья и море счас­тья. Пусть вас всегда сопровождает звезда удачи. Валера. 18.12.2002 г. Вторник».

Или вот. Уже был в Грозном, а писал, что в Нальчике. «Привет, мама, папа. Все у меня отлично, пишу из Нальчика. Приезжал Сергей. Время провели отлично. Мы с ним сфотографировались. У меня закончилась учеба. Я отказался дослужить в Черкесске и уехал в родную часть. Готовимся к Новому году. Надеюсь, что все у нас получится, вы справите Новый год как положено».

Валера никогда не забывал поздравить нас с днем рождения. Обычно писал в Астрахань на «Русское радио». Письма эти сохранились.

Астрахань. Главпочтамт. «Русское радио»

«Уважаемые ведущие!

Поздравляю вас и всех астраханцев с прошедшим Днем Победы. Спасибо вам, ветераны, что вы дали своим детям и близким мирное небо над головой. Дай вам Бог долгих лет жизни. Мы, подрастающее поколение, никогда не дадим свою Родину в обиду.

Хочу передать через вас большой при­вет друзьям: Ирине, Юрию, Сане и большой, большой привет моей девушке Маше. При­вет всем, кто служите армии. Всем счастья и удачи. Пусть для них прозвучит песня».

Людмила Сергеевна

- На «Русском радио» его знали. Летом письма стали такие коротенькие, нежные.
Когда находился в Нальчике, шли семь - восемь дней. А эти, последние, так долго.

«Завтра, шестого ноября, едем в Моз­док сопровождать машину с боеприпасами. В середине ноября будем сопровождать ка­кую-то важную персону до Пятигорска. Пар­шивая у нас сейчас погода. Мокрый снег. Вчера были стрельбы. Получил «хорошо». Такие дела... Пишите. Всем привет. Валера. 05.11.2001 г.».

Надо же, родиться в городе и погибнуть в нем. Чуть ли ни у своего родного дома. Несправедливо и больно. На конвертах все: «Шире шаг, почтальон!» или столько-то дней до «дембеля».

Сергей - брат Валерия

- 31 декабря они возвращались с секретной разведки. До части оставалось метров 300. Наехали на радиоуправляемый фугас. Это перекресток улиц Гудермес­ской и Бакинской. Взрыв прогре­мел в 10 часов 30 минут. Четверо сразу погибли. Двоих в тяжелом состоянии отправили в госпиталь. На другой день, это уже Новый год, по телевидению сообщили, что накануне в Грозном были лишь перестрелки, где-то в ка­ком-то микрорайоне елку обстре­ляли. Правда, уже к вечеру на Новый год сообщили, что был подрыв в Грозном. Погибли люди. Подробностей никаких. Как же можно так? Дома матери, отцы буквально каждое сообще­ние сердцем воспринимают. От­кровенно говоря, многие ребята, что служат, мало верят телено­востям. Они знают и видят, что происходит. Сейчас обстановка сложная. Командованию, я уве­рен, известно, где находится Басаев, где прячутся полевые командиры. Решитель­ность в уничтожении их не проявляется. Солдаты этого не понимают. Боевики сво­бодно передвигаются по Чечне. Деньги там крутятся. Возьмите те же заводы, на которых делают самопальный бензин. Сколько их в каждом районе. Да, взрывают, уничтожают, а большинство все-таки работает. Вот и деньги. На них покупается оружие. Вроде бы ситуация под контролем, но продолжаются подрывы, убийства, нападения.
О брате что?

Одна кровь. Тем более такое пережили вместе с родителями. Спортом занимались в Грозненской школе олимпийского резерва. Мы оба футболисты, оба вратари. Мечтали о большом. Валера хорошие надежды подавал. Играли уже в первенстве республики. Были сменой грозненского «Терека». Если бы не эта война.

Знаю, что в Нальчике, где проходила «учебка», упросил командиров послать его в Чечню. Весной 2001 года ездил в команди­ровку. Я уже тоже служил в Чечне по кон­тракту, заехал к нему в Нальчик. Это 14 апре­ля. Сказал, что не хочет в Чечню. Скрыл. Че­рез некоторое время получаю от него письмо - уже там. Часть их стояла в Грозном. Восьмая отдельная бригада оперативного назначения внутренних войск. А наша -в Урус-Мартане. Был у него в ноябре 2001 года. Сфотографировались.
Фотографию отослали домой. Мать с отцом были уже в Астрахани. На обо­роте написали, чтобы успокоить их: «У нас все ништяк!» Они каждое утро ходи­ли на инженерные разведки по дороге на Чечен-Аул. Проверяли, не заложили ли боевики фугасы. Каждое утро... 15 км, туда и обратно.

Служил нормально. Не хныкал. Хотя, конечно, приходилось по-всякому. Бла­годарности от командования.

...Грозный. На твоих улицах прошло детство и юность Валерки Шамаева. Здесь его родительский дом, родная школа, друзья, товарищи... Но ты был и останешься городом его судьбы. Теперь, к сожалению, скорбной.