МЕДВЕДЕВ
Алексей Юрьевич
Майор милиции, заместитель начальника
СОБР УОП при УВД



Родился 30 августа 1959 года.
Погиб 14 декабря 1995 года.
Награждён орденом Мужества.
Похоронен на Дмитрово -Черкасском кладбище г. Твери

Вспоминают однополчане А. Ю. Медведева

10 декабря 1994 года нас подняли по тревоге. Собрались мы в течение часа и выдвинулись в Москву. Алексей был назначен старшим группы. Куда направляемся - не знали. Нам только сообщили, что едем в район боевых действий.
В ночь с 10 на 11 декабря с подмосковного аэропорта "Чкаловский " вылетели в Моздок. Через четыре дня мы прибыли в село Знаменское, где располагался штаб оппозиции. Разбили лагерь в чистом поле. Ещё через 4 дня нас бросили на освобождение села Ищерское. Операция была грамотная. Село освободили. Обошлось практически без потерь.
После операции вернулись в Знаменское и находились там, выполняя боевую задачу: сопровождение колонны "наливников".
29 декабря получили приказ выдвинуться в район Грозного. Сухпай взяли на трое суток - через три дня думали вернуться назад. В общем- то тогда мы в это верили. Ведь по радиостанции "Маяк" 25-го числа передали, что город контролируют наши...
30 декабря подошли к селу Пролетарское - это пригород Грозного. Село было уже всё разрушено. По нам постоянно работали снайперы, пришлось всю ночь сидеть в броне (БТР). Ночью начался сильный обстрел.
В 8 утра 31-го числа нам отдали приказ штурмовать город. В 10 часов колонной бронетехники двинулись в Грозный.
Вообще эта война была парадоксальной. Любой знает, что в городе так не воюют. Бронетехника шла колоннами, не было картматериалов - по городу шли с туристической картой! Не было никакой согласованности: где наши, где боевики, никто не знал.
В город вошли на скорости: всё горит, все во всех стреляют. Нас было три брони. На первой Медведев, на второй тоже наши, а на третьей солдаты-срочники. Их призвали за месяц до штурма, стреляли на полигоне только один раз. Совсем молодые пацаны. Вокруг трупы, кровь. К нам выбежал офицер с оторванными руками. Но остановиться мы не могли: идем на скорости, только остановись - сожгут. Пацаны, увидев это, перепугались. Не каждый мог выдержать такое...
Как мы вышли из этого боя - непонятно.
Засветло вышли на окраину города и встали. Ночью опять команда: к штурму!
Сообщили, что десантный батальон в районе вокзала попал в заса-ду. Сказали, что нужно его выручать и пойдут только добровольцы. Выручать ребят решили идти все. Прождали полчаса, но команду отменили. Сказали, что уже все, поздно. Если даже там кто-то остался, то они к себе никого не подпустят...
Затем нас бросили на молочный завод. Начались потери: погиб ярославский СОБР вместе с генералом Воробьевым. Поехали их забирать -ещё потери. У нас жесткий принцип: мы не уходили, пока не заберём всех своих...
После был нефтяной институт. Выдвинулись туда. На площади ле жат трупы наших пацанов, дымятся - они попали под минометный огонь. Первый раз мы там увидели генерала, который находился на передовой, стоял на броне и руководил боевыми действиями. Это был Рохлин.
Нефтяной институт был самым высоким зданием в Грозном. На его крыше работали наши корректировщики, и поэтому это здание было очень важным как для нас, так и для боевиков.
Мы заняли институт. Через два дня нас должны были сменить. Дольше там держаться нельзя было: кончалась вода, боеприпасы, медикаменты для раненых.
Чеченцы атаковали нас каждый час. Алексей организовал грамотную оборону, и когда ночью, после обстрела из гранатомётов, начался новый штурм, он первым заметил чеченцев... Мы всегда удивлялись: откуда у него столько сил берётся! С каждым переговорит, ночью все посты обойдет. Железный он был, что ли? Таких замполитов, каким был Алексей, мы больше не видели. Любой мог прийти к нему со своими проблемами. Часто, чтобы не обсуждать личные дела в казённой обстановке, он приглашал ребят для разговора к себе домой. У него была характерная черта: в любую командировку он ехал первым. Говорил, что раз он замполит, то и должен ехать первым...
13 января 1995 года у нас закончилась первая командировка в Чечню. В очередной раз в Чечню мы должны были выдвинуться 7 ноября. Это была четвертая командировка для СОБР, вторая для Алексея. Но 1-го числа неожиданно пришла команда, что 2-го должны прибыть в Москву. Не успели далее проститься с родными. Во время первой командировки мы дали слово, что если будем живы, то пойдём в церковь. Слово сдержали. Когда получили приказ выезжать, решили перед отъездом сходить в храм, но Алексей не смог...
Перед самым отъездом зашли к его матери. Алексей ей сказал, что мы едем на сборы в Ставрополье, но она, конечно же, всё поняла...
3 ноября прибыли в Грозный. Ночевали в ГУОШе (Главное управление оперативных штабов). Только легли спать, как начался обстрел. Пришлось занимать оборону. 7-го числа отправились в Моздок. Там встретили всех наших и колонной через всю Чечню двинулись в Бамут -невесёлое место. Вставали на усиление на разных заставах, сначала на 24-й, потом на 29-й. Боеприпасов не хватало, и за ними постоянно приходилось ездить в Грозный. Этим всегда занимался Алексей. Мы ему говорили, чтобы он оставался в ГУОШе, но он отказывался. По дороге за боеприпасами боевики постоянно легли по несколько машин...
Потом нас отправили на усиление на 31-ю заставу. Место жуткое: застава в карьере, вплотную к ней стоит самашкинский лес. Солдаты, стоящие на заставе, от усталости и голода уже не могли ходить. Они буквально падали в грязь. Ночью лес озарялся светом, и "духи" начинали выть: так они обрабатывали психику солдат. На этой заставе мы пробыли десять дней.
10 декабря нас сняли с заставы и отправили в Грозный обеспечивать выборы, которые должны были состояться 17 декабря. Ночь провели в Грозном, а утром приказ: в Ханкалу, в ставку федеральных сил. Там нам поставили задачу выдвинуться в Шатой, в распоряжение командования 245-го полка. Загрузились в "вертушки" -и туда. Места там красивые -горы. Мы стояли на вершине, внизу ущелье и Шатой, за Шатоем - селение Борзы. В этом селении дислоцировался чеченский спецназ. Комплектовался он в основном из наемников из Афганистана и арабских стран. Называли они себя волками. Нас сразу предупредит, что наш полк окружён, вокруг только чеченцы.
12 декабря получили задание: выдвинуться в Шатой и подавить боевиков. Пошло нас 14 человек и 12 человек из разведки, на двух БМП и "Урале ". На самом выезде в Шатой заметили двух гранатомётчиков. Прозвучала команда "в бой!".
На нашей стороне был фактор неожиданности. В тот день боевики собрали на митинг людей, убеждая их не голосовать.
В самом начале боя Алексей спас жизнь одному из собровцев. У него боевик перехватил ствол автомата и уже собирался его убить, но Алексей застрелил боевика. Мы заняли оборону. Боевики опомнились и начали нас теснить. Солдаты растерялись, и мы стали отводить их к БМП. Алексей командовал отходом. Попросили поддержки, но нам сказали, чтобы выходили сами. Отходили за броней, подбирали раненых. Дошли до реки, а за рекой стояли наши танки, которые и прикрыли наш отход. Из боя вышли все. Легли на землю, закурили - до штурма Грозного Алексей не курил - была радость, что все остались живы...
13 декабря боевики провели переговоры с командованием полка и поставили условие: мы вам пленных, вы нам СОБР. Непонятно, откуда они узнали про нас? Мы ведь прибыли туда секретно. Командование отклонило их требование.
Утром 14 декабря боевики штурмом с гор взяли стоящую рядом заставу и увели всех в плен - около тридцати человек.
Командование послало туда разведку - два БМП - их сожгли. Нам поставили задачу: выручать разведку. Мы на трёх БМП и около двенадцати солдат двинулись на выручку. Вошли в Шатой - тишина. Мы сидели на первой броне. Молчали: понимали, что будет тяжело. Только заехали за первый поворот, как по нашему БМП ударили т гранатомёта. Но гранатомётчик промахнулся. Сразу начался шквал огня. Рядом сидел молодой парень. Он служил писарем и ни разу не участвовал в операциях. А тут ему на дембель, и он упросил командира разрешить ему сходить на операцию. Его убили сразу, не успел он с брони спрыгнуть...
Вторым выстрелом уничтожили наш БМП. Мы оказались отрезанными от своих. Алексей взял на себя командование. Нас начали бить со всех сторон. Алексея сначала ранили в руку, а через некоторое время он погиб: попали в голову...
Затем из Ханкалы прилетели вертолёты, прикрыли наш отход и забрали раненых.
Позже мы узнали, что боевики специально подготовили операцию по захвату заставы, чтобы нас в ловушку.
У Тверского СОБРа было семь командировок в Чечню. Было всё: кровь, ранения, война... Но эта, четвёртая, оказалась самой трагичной...

Рассказывает Ирина, жена Алексея

Я была в командировке в Москве, приехала только вечером. Мне звонят и под страшным секретом ("Только, пожалуйста, никуда не звони, никому не говори, нигде не уточняй ") говорят, что Алексей тяжело заболел и отправлен домой лечиться. Я, естественно, начинаю обзванивать всех: объясните мне, что происходит, ну хоть что-нибудь скажите. Никто ничего не знает, никто ничего не говорит. Просят перезвонить завтра утром -может, что-нибудь станет известно. Утром я звоню: что у него, чем он заболел? Когда Алексей звонил из Грозного последний раз, 9 декабря, сильно кашлял. Я подумала, что у него, может быть, воспаление легких и его отправили сюда лечиться. Мне говорят: "Не дёргайся, мы всех наказали, откуда пошла утечка, ничего не известно; туда звонили - в компьютере его фамилии нет. там есть только информация об А. (сотрудник СОБР), что он ранен". Первоисточником всех этих, как тогда казалось, слухов были военные федеральные войска, часть которых дислоцирована здесь, и они только что вернулись из Чечни. Они позвонили в УВД и сказали, что Алексей убит. Меня успокаивали, говорили, что информация в компьютере в Моздоке опаздывает на двое суток, что там неразбериха, идёт война, а на войне всегда большая путаница, и что вообще оттуда пришла какая-то странная информация, будто Алексей направлен в Тверь командой двести. Дома мы взяли медицинские справочники, выяснили, что такая команда действительно есть, что это какое-то нервное заболевание. Мы покрутили-покрутили: к Алексею это не может иметь ни малейшего отношения. Полдня из управления звонили в Моздок, ничего мне не сообщали. Потом сказали, что получили информацию, но она такая, что лучше они сами ко мне приедут. Я жду час, жду два. Начинаю опять звонишь. Ребята по всем каналам перепроверяли информацию. А в пятницу вечером ко мне приехали. Сказали, что Алексея нет...